Самой страшной мне показалась звенящая тишина на протяжении всего действа. Мне даже показалось на секунду, что мне это просто кажется. Что я потеряла сознание под тяжестью отца, а теперь мне мерещится всё происходящее.
Чьи-то руки подхватили меня с пола. Я забилась, пытаясь освободиться.
– Тише-тише, Зайчик, всё закончилось.
Я приоткрыла веки. Меня бережно прижимал к груди владелец Харлея. Его борода щекотала мою макушку, а от куртки пахло кожей, табаком и машинным маслом. Он опустил голову и улыбнулся.
От запоздалого осознания произошедшего, а может быть от этого тёплого «Зайчик», слёзы брызнули у меня из глаз. Тело затрясло мелкой дрожью. Мы вышли на улицу, и там по-прежнему шёл ливень, но трясло меня не от этого. Большая тёплая рука погладила меня по плечу.
– Сейчас я отвезу тебя к маме, всё будет хорошо.
– У меня н-нет мамы, – еле выговорила я и слабо махнула головой в сторону заправки, – т-только отец.
Лицо моего спасителя окаменело. Он обернулся и целую минуту сверлил взглядом тьму за распахнутой дверью.
После этого он подошёл к Харлею, вытащил шланг из бака. Осторожно опустил меня на широкое кожаное сиденье, снял с себя куртку и закутал меня в неё. Потом сам сел позади меня и завёл мотор.
– Тогда я увезу тебя нахрен из этого сумасшедшего дома, Зайчик.
Этим же вечером мы заселились в небольшой одноэтажный мотель, состоящий из десятка комнат, выстроенных в ряд.
Наш номер был скромным, но чистым. Там стояла двуспальная кровать с цветастым покрывалом, прикроватная тумбочка с настольной лампой, телевизор с антенной и небольшой столик. В ванной комнате – раковина, унитаз и душевая кабина. Мой спаситель деликатно оставил меня одну. А сам, в то время, пока я принимала душ, отправился, как он выразился: «раздобыть чего-то пожевать».
Я стояла под тёплыми струями воды, и картины сегодняшнего дня стремительно сменяли одна другую в моём сознании.
Почему так произошло? Что делать дальше? Опасен ли бородатый владелец Харлея?
Мыслей о побеге почему-то не возникало. Хотя, попади я в этот номер не после происшествия на заправке, я давно бы уже вылезла в окно. Через несколько минут от мыслей осталась только свинцовая усталость – последствие стресса. Она отяжелила веки, и, мне кажется, я даже задремала, стоя под душем.
В дверь ванной тихонько постучали.