Женщины принялись качать головами и перешёптываться, но на просьбу незнакомца никак не отреагировали. Постояв немного, он отошёл в сторонку, подальше от всех, и сел прямо на насыпь, уткнув лицо в колени.
– Картёжники это орудуют, – негромко пояснила Любаше тётя Оля. – Проигрался работяга, видать, вот они его с поезда и скинули. Хорошо хоть жив остался. Пусть за это Бога благодарит. Что им только надо, дуракам таким? Дома жена, дети, заработал денежку, дуй домой по-тихому. Нет, он в поезде в карты играет. Вот теперь пусть посидит, подумает!
Ольга махнула рукой в сторону хлебнувшего горя бедолаги и снова взглянула на Любу:
– Давай своё молоко! Куплю у тебя, чего уж…
Но Люба, с жалостью смотревшая на несчастного мужчину, поднялась, взяла молоко и направилась к нему. А когда подошла, протянула ему бутылку и достала из кармана свёрток с пирожками, который бабушка приготовила специально для неё:
– Дядь! – тронула она его за плечо. – Вы же голодный. Вот возьмите, поешьте. Скоро придёт электричка, но вы успеете. Ещё десять минут есть точно.
Она отстегнула булавку и вытащила сторублёвую купюру:
– А это вам на дорогу. Больше дать не могу, извините. Но этого вам хватит.
– Спасибо, дочка, – мужчина с благодарностью принял всё, что она дала. И вдруг кивнул на внимательно следивших за ними женщин: – Добрая ты. Не то, что эти… Как говорится, народу много, людей мало. А ты – человек. И дай тебе Бог…
Люба улыбнулась:
– И вам тоже!
Она повернулась, кивнула на прощание качающей головой тёте Оле и побежала вниз по тропинке. Но, прежде чем совсем уйти с полустанка, обернулась. Мужчина с жадностью ел пирожки, запивая их молоком, но заметив, что Люба смотрит на него, поднял руку и помахал ей на прощание. Она ответила ему таким же жестом и побежала по дорожке, чувствуя, как душу наполняет странное чувство необычайной радости.
***
Вернувшись домой, Люба всё рассказала бабушке и отдала ей заработанные деньги.
– Душевная ты у меня, Любаша, – похвалила её старушка. – Я, может, потому и на свете зажилась, что ты меня своим теплом пригрела.
– Что ты, ба! – воскликнула девушка. – Это ты меня пригрела. Я ведь помню, как мама привела меня к тебе и сказала, что я ей не нужна.
– Неужели помнишь? – ахнула Анфиса.
– Ещё бы! – усмехнулась Люба. – Я тогда чуть не умерла, когда бежала за ней по лесу. А она ругала меня на чём свет стоит и с такой злобой кричала на меня, что мне иногда до сих пор снится её голос.