Меня нет.
Стены
Как я устал от этих стен.
Они стоят на месте,
но так сдавливают меня.
Стены, стены, стены, стены,
вокруг всё те же четыре стены,
веками меня окружающие,
их прямоугольник как склеп,
где я заживо похоронен.
Дверь есть,
но никак не выйти мне в неё,
заговоренная дверь,
моим бессилием заговоренная.
И моё пространство сжато и очерчено –
заговоренной дверью,
низким потолком,
и четырьмя надёжными стенами.
И в этих стенах навсегда,
так и останется,
и когда-нибудь совсем иссушится,
моё безвольное тело.
Груз
Груз этого чёртого прошлого,
лежит на плечах,
давит безмерно.
И не сбросить,
прочно в плечи вросло,
это чёртово прошлое.
Оно пригибает к земле,
мешает движению,
не даёт расправить плечи.
И вес этого груза,
понемногу прибавляется,
с каждым шагом всё тяжелее.
И под этим грузом,
плечи надрываются,
и сломаться могут.
Но ты тянешь, тянешь, тянешь,
за собой это прошлое.
Этот чёртов груз,
какого-то чёрта тянешь.
Он тебе совсем не нужен,
этот груз,
но эту ношу не сбросить,
этот груз тебе тянуть, пока не сдохнешь.
Свобода выбора
Я придумал себе идеальную смерть,
которой хотел бы завершить свою дорогу.
И в дарованной людям свободе выбирать,
оставляю за собой право и на эту свободу.
Чтобы когда тоска по несбывшимся мечтам раздавит меня,
а болезни совсем ослабят мой разум и тело,
в выбранный день, и выбранный час,
остановить своё время.
Но не петлёй на шее прервать последний вдох,
и не яда глотком,
не лезвием бритвы по вене пройтись,
и не в висок свинцом.
А отыскать во вселенной самый жаркий вулкан,
и сделав шаг, растворится бесследно.
Чтобы плоть моя уже не существовала неподвластная мне,
и черви не грызли моё мёртвое тело.
Но сжигая себя, сжечь вместе с телом и душу,
так чтобы уже совсем нигде не быть.
Но выбирая вулкан, выбрать тот, где кратер поглубже,
чтобы падая, ещё немного пожить.
Медленный яд
посвящается всем тем,
кто отравлен им
Моё тело отравляет медленный яд.
Это очень медленный яд, очень медленный.
Он когда-то давно и незаметно попал в моё тело,
и с тех пор не спеша делает своё подлое дело.
И долгое время я не догадывался о его присутствии,
приписывая ухудшения в самочувствии чему-то другому,
только когда произошли явные изменения,
я определил его наличие в моём теле.
Но на это ушли годы, долгие годы.
Это очень медленный яд, очень медленный.
Он как робкий человек в гостях,
стесняется и пытается быть ненавязчивым: