– Смотри на меня, – приказала Нерожденная, та. что бесстыже раскрылась перед ним напротив, она вовсе не обнюхивала его, не терлась о него крупными ягодицами, она смотрела со строгой любовью, как давно ушедшая в лучший мир, бабушка… – Смотри на меня. Вход где выход.
Он видел свои руки, свои и не свои, с печатками на пальцах, левая ладонь укрыта пластинчатой бронзой, а дальше – налокотник с шипами, и широкие кожаные ножны с крестовиной полуторного меча, а правая ладонь, широкая грубая, венозная, повелительно лежит на ее послушном животе, готовом рожать для него героев, а еще дальше, позади, вместо унылой кухни с трехрожковой пыльной люстрой, и календарем со свиньей Пепой, там между солнечными, увитыми виноградом, колоннами Ее Храма расстилался мозаичный пол, и в желобах между мозаиками сверкали тонкие ручьи свежей крови, там валялись мертвые, те, кого он убил у ворот Ее Храма, чтоб прийти и овладеть своей Богиней, и осталось совсем малое…
– Вход где выход, – прошептал он, и впервые взглянул себе в глаза.
Возможно впервые за сорок семь лет своей здешней, или уже напротив, нездешней, бестолковой нелепой жизни, он взглянул себе в глаза, увидел рваные шрамами, смуглые скулы, заросшие седеющей смолистой бородой, и блестящий надраенный шлем, и кабанью шкуру на щите за спиной…
– Вход где выход, – повторил он на языке героев, свободно читая стих, ласкающий ее тело от ее ждущего межножья до покорного горла.
Она опустила веки, что означало лишь одно – ты сделал выбор.
Тогда он выпустил на миг ее тело, легко выдернул меч, и разбил зеркало.
3. Замок принцессы Чушкиной
– Доставка тренажеров для мозжечка. Это замок принцессы Чушкиной? – звонко спросили за дверью.
– Какой в жопу замок? Дебилы! – Чушкин допил пиво, рыгнул, и сердито пихнул дверь.
И тут же об этом пожалел. На площадке стоял бородатый парень, с бабскими белыми патлами, в клетчатой юбке, кожаной безрукавке, и пронзительно-желтых кедах. За плечом у парня крест-накрест висели деревянный меч, и колчан с детскими стрелами. В руках он держал коробку с надписью "Госдеп".
– Супруга твоя, рыцаря славного, угадала из букв трех слово сложное верно! – произнес кто-то басом, – Сумрак беззакония вашего города лучом интеллекта озарив!
Чушкин попятился. Квитанцию держал глазастый, сморщенный тип, с длинными волосатыми ушами, наряженный в рваный лисий тулуп до земли. Миша Чушкин хотел сказать неприличное слово, которое произносил всякий раз, когда в телевизоре видел мужчин в юбках или шубах. Но не успел. Сморщенный алкаш необычайно быстро упер Чушкину в висящий живот горящую метровую лампу дневного света. Лампа моргала.