Легкий ветерок усилился, поднял первые опавшие листья и бросил в лицо. Это было так необычно, что Арина мгновенно забыла, о чем только что думала. В ее голове лишь продолжало пульсировать единственное слово: «Эвдемония».
***
– Хорошо, – Арина сняла очки виртуальной реальности, положила на рабочий столик, примостившийся рядом с удобным бесформенным креслом, больше напоминающем перезрелый апельсин. – Конечно, я приеду.
Отвечала она не весело, будто только и повторяла эту фразу последние лет пятнадцать, и она до ужаса надоела. Арине на секунду показалось, что у этих слов появился собственный затхлый вкус, словно жуешь сыр с плесенью.
– Да, мама, я помню, что было в прошлый раз, – она раздраженно запихнула в рюкзак персональный визор, который с самого утра не выпускала из рук. – Хорошо. Все, мне пора.
Арина медленно моргнула, и изображение матери, подававшееся на сетчатку глаза, исчезло из поля зрения. Голос этой улыбчивой, но слегка дерганной женщины схлопнулся внутри головы ее дочери. Офис уже пустовал, и это ничуть не удивило Арину. Все побежали домой, к стационарным визорам с высоким разрешением и идеальным качеством звука, чтобы погрузиться в виртуал. Ее же ждал ужин с родителями. И его нельзя пропустить, ведь сегодня приедет Марк – ее младший-братец-к-двадцати-годам-всего-добившийся-сам.
Арина скривила физиономию, закинула рюкзак на плечи, надела визор – крупные непрозрачные очки серого цвета с яркими наклейками – и капюшон на голову, засунула руки в карманы просторных джинсов и шаркая поношенными кедами покинула офис. На проходной она ухмыльнулась искусственному интеллекту, управляющему зданием, и погрузилась в истончившийся поток клерков.
***
Ужин прошел на удивление сносно. Арине даже понравилось, если бы еще братишка не называл ее Риной или Ринни. Они вспоминали детство, много смеялись, Арина стакан за стаканом пила свой любимый «тархун», а мама предупреждала ее о последствиях.
Эвдемония…
Улыбка медленно сползла с лица девушки. Родители и Марк будто ничего и не замечали.
Четверо людей – двое взрослых и двое молодых – сидели в пыльной темной комнате три на три метра, поглощая доставленные дроном полуостывшие, вареные рыбные брикеты и запивая их питательной смесью. На стариках (а иначе этих мужчину и женщину с обвисшей, грязной кожей не назвать) были надеты одинаково поношенные, пропахшие потом и другими выделениями треники и майки. Их дети – парень и девушка – выглядели ничуть не лучше. Арина третью неделю не снимала футболку с принтом в виде медвежонка-терминатора. Ее стройные, но немытые ноги торчали из коротких розовых шортов. Марк сидел в тонком синем трико и синей же футболке. Верхняя часть головы утопала в громоздком шлеме, плотно прилегающем к глазам, ушам и щекам. От него к потолку тянулись толстые черные кабели. На боку шлема пылилась надпись: «Эвдемония – твой идеальный мир».