О нём говорили осторожным шепотом. Жесток, принципиален. Он тот, кому плевать на всё и всех, и если мне уже известно, что мой муж Кабан – безжалостное животное, стоит учесть и то, что в нём не наберётся и десяти процентов той безжалостности, которая имеется в Лавре. Без преувеличения.
Обратиться к нему с просьбой о защите – всё равно, что встать на табуретку с петлей на шее. Но разве у меня есть выбор?
***
Когда я считала, что встретиться с Лавром будет очень сложно – чертовски ошибалась. Это оказалось невозможно.
Позавчера я оббивала порог его городской квартиры, но если быть точнее, то охрана не пропустила меня дальше вестибюля элитного жилого комплекса. Вчера я больше двух часов проторчала, “целуя” высокие, закрытые ворота его загородного дома. Нервно прохаживалась по дорожке перед ними, подпирала их спиной, неотрывно глядела в маленькую чёрную точку уличной камеры.
Почему-то я была абсолютно уверена, что кто-то там, в глубине дома наблюдал за моими мучениями, видел всё, в том числе мои искусанные, побелевшие от волнения губы, но не открывал. Определённо издевался, не иначе.
“Этот кто-то – наверняка охранник, – успокаивала себя. – На тебя смотрит охрана, поэтому просто нажми эту чёртову кнопку звонка ещё раз. И ещё. Пусть у них там перепонки полопаются!”
Ушла ни с чем. Однако, сдаваться вовсе не собиралась.
Сегодня я настроена решительно. Подслушав телефонный разговор мужа о том, что вечером Лавр будет в небезызвестном мужском клубе, который находится в самом центре столицы на Пречистенской набережной, я собираюсь и еду туда.
Чтобы попасть внутрь закрытого пафосного заведения мне приходится подкупить бармена. Выгребаю и отдаю ему всю наличность из кошелька, а за это он любезно открывает для меня дверь чёрного входа.
Присаживаюсь за барную стойку. Шум музыки, кажется, разрушает барабанные перепонки, но это ничто по сравнению с тем, как грохочет в ушах моё сердце. Осматриваюсь… И только в этот момент я вдруг отчетливо понимаю, что совсем не знаю, как этот Лавр выглядит.
Могу только предположить, что ему должно быть хорошо за пятьдесят, среднего роста и плотного сложения, непременно с проседью, может даже с большою лысиной; а ещё с животом. Обязательно.
Первым делом пробую разговорить бармена, но парень лишь отрицательно качает головой, хотя я по глазам вижу – знает.