Верите, раньше, бывало, иду вечером домой, а ноги не хотят переступать порог. Еду в лифте и уже оттуда слышу плач сына. А то прихожу с работы – дома непривычно тихо, ещё с порога нос щекочет вкус домашней еды и выпечки, Егор сладко спит в своей кроватке, а Ира и Вера Фёдоровна спокойно пьют на кухне чай, о чём-то мирно беседуют.
Вернее, говорит больше моя жена, а наша новая няня молча слушает, кивает головой, иногда задаст вопрос-другой и опять слушает. Это была моя первая ночь после возвращения супруги из роддома, когда я лёг и по-человечески выспался.
Как-то незаметно наша жизнь стала налаживаться, в доме поселились спокойствие, уют, радость. Я уходил на работу, женщины оставались дома с Егором, хлопотали по хозяйству. Сынишка поправился, креп, рос и умнел прямо на глазах.
Няня нам, родителям, постоянно внушала мысль: «Ваш ребёнок самый лучший, самый умный, самый уникальный, самый талантливый». Практически каждый вечер она рассказывала нам о маленьких достижениях сына, которые он совершал в течение дня, о своих наблюдениях за развитием Егора: что её удивило, что рассмешило, что насторожило, что огорчило…
Уже на второй день своего пребывания у нас Вера Фёдоровна попросила меня не звонить ей: «Если что-нибудь будет нужно – позвоню сама! Не звони без надобности». Вообще к хорошему привыкают очень быстро. Вот и я привык к тому, что у меня в доме Вера Фёдоровна, а это значит, что у нас в семье всё всегда в порядке.
Беда пришла в дом в тот момент, когда я её совсем не ждал. Как-то пригласил родителей Ириши к нам на чашку чая, чтобы повидали внука, пообщались с дочерью. Их приход неожиданно вызвал у жены агрессию, приступ ненависти, переходящий в истерический крик: «Что, опять хотите от меня избавиться? Опять хотите в дурку запрятать? Не получится! Я больше никогда не попаду в психушку на Кащенко! Теперь вам меня не достать! Я замужем! Мой муж – моя крепость! Он меня защитит! Убирайтесь из нашего дома. Пошли вон! Назло вам буду счастлива!»
Затем последовал беспредел. Мне не хочется не только говорить об этом, даже вспоминать. Закончилось всё тем, что родители вызвали спецбригаду медиков. На Ирину надели смирительную рубашку и отвезли в психиатрическую больницу. Так я совершенно случайно узнал, что моя жена с пятнадцати лет стоит на учёте с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз».