– Вот здесь приземлимся, капитан.
От намеченного места посадки до Раздельной было не менее двух километров, и преодолеть их предстояло своим ходом. Использование в операции какого-либо наземного транспорта не предусматривалось, не тот случай, чтобы въезжать в деревню на лимузинах. Замысел милицейского начальника вопросов у десантника не вызвал, ему тоже хорошо было понятно, что «вертушку» демонстрировать перед террористами ни к чему. Хрен его знает, что у «отморозков» на уме, могут ведь додуматься и потребовать «вертушку» для бегства. Рано или поздно, а уносить ноги им все равно придется.
– В Раздельной вертолет не услышат, – продолжал генерал, – лес обойдем вот здесь, отсюда до села останется с полкилометра. Дальше пойдем не напрямую, не по открытому полю, а по этой вот ложбине до речки.
Федоров покосился на капитана. Перспектива пробираться к селу осторожными зигзагами не доставляла бравому десантнику ни малейшего удовольствия, не привык он пригибаться и осторожничать, тем более перед какими-то недоумками, пусть и вооруженными автоматами. Об этом десантники тоже были проинформированы еще до прибытия на аэродром, знали, что оружие бандиты продемонстрировали сразу после захвата заложников. Не терпелось силу показать. Всю область переполошили, мудаки.
– По ложбине так по ложбине, – согласился капитан и без усмешки добавил: – По траве передвигаться легче, чем по грязному полю. Да и чище.
И посмотрел на свои берцы сорок пятого размера. Чистюля, однако.
– Речка выведет нас еще к одной ложбине, – генерал будто проверял десантников на терпение, – видите? Она огибает село, а здесь подходит к домам почти вплотную. В этой ложбинке и обоснуемся.
Капитан повел взглядом на своих людей, словно отмежевываясь от чрезмерной осторожности милицейского чиновника. Ничего, мол, не поделаешь, генеральские распоряжения нужно выполнять. Десантники командира поняли правильно, а один из них пошутил:
– Зря лопаты не взяли. Как окапываться станем?
У десантников хорошая шутка всегда ценилась. Милицейские чины, однако, их безмятежности не разделяли, судьба заложников к веселью не располагала. Точное их число пока не было известно, хотя в первых сообщениях называлось около десяти человек. Все заложники наверняка были из местных, и наверняка в большинстве своем люди пожилые, в нынешних селах одни старики и остались. А людям преклонного возраста вооруженных уголовников даже в кино нежелательно видеть, не то что сталкиваться с ними в жизни. И лекарства в доме наверняка никакого нет, потому что бандиты про это не думали, им чужое здоровье до лампочки, а невольные жертвы трагическое развитие событий не предусматривали. Федоров, правда, еще из своего кабинета, как только узнал о происшествии, распорядился направить в деревню «скорую», но возможность оказать заложникам медицинскую помощь зависела от настроения и прихоти бандитов. Эти нелюди могут пойти на все и чье-то беспомощное состояние использовать как дополнительный козырь в переговорах.