– Нет, – солгала Хелен. —Я бы сразу рассказала вам, миссис Бэбкок, – последний сон, о котором знала миссис Бэбкок приснился Хелен чуть больше пяти лет назад. Это был один из самых спокойных снов, что снились Хелен когда-либо, но вместе с тем, он наполнял её тревогой, куда больше остальных. Она не вспоминала о нем, стараясь забыть, но легче было забыть свое имя. Учительница же удовлетворилась ответом бывшей ученицы.
Миссис Бэбкок остановила повозку рядом с указателем. Дорога была пуста в оба конца, они приехали чуть раньше.
– Если вам вновь что-то приснился, то напишите мне письмо. А мистеру Шоу я не рекомендую говорить о ваших снах, Хелен. Мужчины мало что понимают в устроении женского ума, тем более, в таком молодом. Не сомневаюсь, что мистер Шоу пригласит к вам врача, который пропишет лауданум от женской истерии, но у вас её нет. А от снов сиропы и микстуры не помогут. От вашей болезни еще нет лекарства.
Хелен кивнула. У дяди Тайрона были две дочери, но разве он мог понимать их так, как одна женщина понимала другую? Зачастую в пансионе девушки понимали друг друга без слов, а их пожилой садовник не смыслил абсолютно ничего и часто удивлялся, когда они перешептывались и хихикали. Хелен нервно теребила пальцы в перчатках, а учительница положила свою руку на её, успокаивая.
– С вами ничего не случится в пути, Хелен, – она кивнула на дорогу. Стук копыт по пыльной дороге уже слышался, а дилижанс темным пятном маячил на горизонте. Учительница поправила застежку на сером дорожном плаще мисс Шоу и поставила вещи на дорогу. Благословив её, она забралась в свою повозку и тронула вожжи, разворачиваясь. Она не стала дожидаться, когда Хелен сядет внутрь и поедет. Оставшуюся дорогу ей предстояло преодолевать самостоятельно.
Большая, выкрашенная в зеленый цвет деревянная повозка запрягалась двойкой лошадей, а кучер, сидевший на козлах взял деньги за проезд. Стараясь не показать брезгливости на лице, Хелен села внутрь, пока кучер закреплял чемодан и мольберт на крыше, вместе с вещами других пассажиров. Она всегда путешествовала в личном экипаже, а горничная Люси постоянно твердила о клопах и тараканах в дилижансах, о духоте и тесноте. Сев на свободное место, обитое старой тканью, Хелен смогла мельком оглядеться: свободно только два места, не считая занятого ею. Не слишком тесно, чтобы пассажиры умерли от духоты и ей оставалось только надеяться, что в повозке не будет и клопов. Что дядя мог подумать о своей племяннице, если бы она привезла клопов? Хелен боялась даже предполагать.