Возле кабинета профессора догнала женщина лет шестидесяти в очках с круглой оправой.
– Профессор Льюис, ваша дочь уже дважды звонила вам по видеосвязи, – со старческим возмущением в голосе заметила она.
– Хорошо, мисс Бертман, – обронил профессор и закрыл за собой дверь.
В кабинете звучал сигнал входящего видеозвонка, профессор сел в кресло и ответил. На экране монитора появилось юное лицо девушки.
– Здравствуй, милая. Мисс Бертман вне себя от твоих частых звонков.
– Наконец-то ты ответил, я все утро пыталась дозвониться.
Девушка поправляла неподатливые светлые волосы, пляшущие на ветру.
– Как ты, пап? – в ее короткой фразе слышалось что-то гораздо большее, чем просто дежурный вопрос.
Профессор Льюис снял очки и устало потер задумчивый лоб.
– Пытаюсь продолжать жить.
– Я тоже. Пытаюсь.
Между ними застыла недомолвка. Она отозвалась в их лицах скорбью. После короткого молчания, в котором многое было сказано про себя, девушка заговорила. В ее голосе была обнадеживающая попытка отвлечься от чего-то горестного.
– Мы тут нашли кое-что, и я бы хотела, чтобы ты прилетел сюда.
– Знаешь, милая, я думал на время оставить раскопки. Какого труда мне стоила первая лекция, спустя такое время…
– Это может быть великим открытием, – ободряюще добавила она.
Профессор молчал, медленно переводя взгляд из стороны в сторону.
– Ты все еще скучаешь по ней? – продолжила она. – Я тоже. Подумай, чего бы она хотела для тебя? Чтоб ты стал великим археологом, и это твой шанс. Это наш шанс, в конце концов!
Льюис помассировал веки.
– Я подумаю над твоим предложением, а пока мне пора идти.
Девушка испытала детский восторг, вызванный точной уверенностью, что за этими словами стояло согласие.
– Я люблю тебя, пап.
– И я тебя люблю, Бетти.
Сеанс видеосвязи был окончен, и перед смущенным лицом профессора высветился рабочий стол его компьютера. Он задумчиво постучал ручкой по столу, утопая в каких-то размышлениях, после резко подскочил и покинул кабинет.
Египет. Шарм-эль-Шейх. Полдень.
Шквалистый ветер разносил песок по улицам города. Местные жители вели себя странно: они были торопливы в своих действиях, будто на пожаре. Туристы, недоумевая, смотрели по сторонам. Неприметный мужчина, в старой затертой военной форме, нес несколько больших бумажных пакетов. Очевидно, он из местных, о чем говорила его стойкость к жаре, несмотря на плотную ткань костюма. Он за каждым углом вслушивался в разговоры местных жителей, и, судя по его выражению лица, услышанное ему не нравилось. Он силился заговорить с кем-то о происходящем, но подходящего собеседника не нашлось, едва ли кто-то согласится обсуждать