Преодолевая улицу и отскакивая от снующих египтян, он завернул за угол и укрылся под козырьком. За его спиной была открыта дверь и из темноты дверного проема резко вылетела волосатая рука, схватив Карима за воротник. Он успел только растопырить руки в безуспешной попытке ухватиться за дверную коробку, но сила, с которой его тащили в темноту, была настолько велика, что спустя секунду он оказался в пыльном помещении в компании нескольких вооруженных людей. Он успел насчитать шестерых мужчин, выражение лица которых демонстрировало беспощадную мстительную холодность. Автоматы Калашникова внушали серьезность их намереньям. К Кариму подошел безоружный мужчина лет пятидесяти с густой седоватой бородой и копченым морщинистым лицом. На голове у него был белый грязный платок, прижатый черным обручем. Он пнул его в коленный сустав, от чего Карим повалился на четвереньки. Злоумышленник склонился к лицу заложника и внимательно его рассмотрел, следом выпрямился и подозвал другого. Тот приблизился, глядя на Карима взглядом полицейского, который в супермаркете поймал мелкого воришку. Морщинистый задирала что-то тихо сказал ему на арабском и повернулся к Кариму.
– Хель тусаед хаула эльнэсса эюэнхаль, ханзирон?1 – презрительным властным тоном произнес он.
Он вынул внушительных размеров нож из-под бронежилета и сделал шаг в сторону Карима.
– Интохрэ, – воскликнул Карим, – юмкиноми эн экун муфидан лака!
После этих слов седобородый одобрительно кивнул, а означали они лишь то, что теперь Карим может работать на них под прикрытием. Молниеносный нож предупредительным выстрелом воткнулся в пол прямо возле ноги Карима.
Аэропорт Лос-Анджелеса. 09:00 до полудня.
Профессор Льюис сидел в зале ожидания перед посадкой. Он сверился с часовым поясом Египта и связался с дочерью. На экране смартфона показалось заботливое лицо Бетти.
– Привет, пап. Что с тобой? Выглядишь разбито.
– Почти всю ночь не спал, пытался расшифровать надписи на воротах, – потирая лоб, изрек он.