Но Ната знала меня слишком хорошо. Она шагнула ближе, заглянула через плечо на экран телефона и нахмурилась.
– Что это за хрень? – резко спросила она, и в её голосе прозвучали такие нотки возмущения, что мне стало немного легче, будто кто-то разделил этот удар.
– Это… свекровь, – тихо ответила я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. – Она… она меня ненавидит.
Подруга сжала губы в тонкую линию, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не выругаться. Взяла смартфон из моих рук и, посмотрев на экран еще раз, сказала:
– Мария, это уже за гранью. Ты не обязана это терпеть.
Я опустила взгляд, ощущая себя полностью разбитой. Как я могла ответить на это? Дом, где мы жили с мужем, где прошли наши лучшие годы… теперь он больше не мой.
– Что мне делать? – шёпотом спросила, глядя на Наталью, словно надеясь, что она знает ответ на этот риторический вопрос.
– Для начала мы идём на море, – твёрдо ответила она, беря меня за руку. – А потом разберёмся с этой ведьмой. Идём, Мари, хватит плакать. Она не стоит твоих нервов.
Я кивнула, хотя чувствовала, что внутри всё кричит от боли и обиды. Как бы я ни пыталась собраться, слёзы всё равно подступали к глазам. Даже когда мы шли по узкой улочке, петляющей к морю.
Знойный воздух был наполнен ароматом солёных брызг, где-то вдали слышался шум волн. Ната шагала чуть впереди, а я плелась за ней, глядя себе под ноги. Её энергичные движения были полной противоположностью моей тяжести. Казалось, что слова свекрови навалились на меня камнем.
– Ты вообще как это собираешься решать? – спросила подруга, обернувшись ко мне. Её голос звучал чётко и уверенно, но в нём сквозило беспокойство.
Я пожала плечами, ссутулившись ещё больше.
– Никак, – ответила тихо, даже не поднимая головы.
– Как это – никак? – остановилась она и уставилась на меня так, будто я сказала, что собираюсь пешком дойти до Северного полюса. – Ты что, серьёзно?
Я вздохнула.
– Пусть забирает, – сказала я чуть громче, глядя в сторону.
Подруга всплеснула руками, её возмущение буквально заполнило узкую улочку.
– Ты издеваешься? – воскликнула она, и в её вопросе прозвучало такое негодование, что, казалось, даже случайный прохожий остановился бы, чтобы посмотреть, что случилось. – Мария, ты что, совсем? Это ведь и твой дом тоже!
– Нет, Наташ, это её дом. Он оформлен на нее… – Я тяжело выдохнула, чувствуя, как сердце сжимается от боли. – Я все равно там больше не могу. Всё там пропитано им. Каждый угол напоминает, что я… вдова… – Я замолчала, еле находя силы закончить мысль.