Вскоре я осталась наедине с заложницей. Из динамика иногда раздавались странные сигналы Кеши, но я не понимала, что мой друг хочет сказать. Он видел меня и то, что происходит в комнате, через камеру, которая находилась здесь же. Иногда я бросала на неё тревожный взгляд.
Девушка-заложница перестала кричать и теперь смотрела на меня с интересом. Какое-то время мы молчали. Наконец, она заговорила:
– Ты тоже невольница?
Я отрицательно замотала головой.
– Ты одна из них?
Я пожала плечами, не зная, что ответить.
– Меня зовут Роза Соломахина. А твоё имя?
– Яна…, – произнесла я тихо и неохотно. Роза прочла ответ по губам.
– Яна? Почему тебя заперли? Давно ты здесь? И ты, правда, не видела женщин? Никогда? Даже родную мать?
– Даже её. Я родилась здесь и всю жизнь провела тут.
– Сколько здесь девушек?
– Асмания не имеет женщин. Это закрытая группа, принадлежащая мужчинам. Только мужчинам. Я здесь одна. Мне сохранили жизнь, поскольку я дочь важного человека.
– Тут нет детей?
Я покачала головой в отрицательном жесте. Мне не хотелось говорить. Хотелось только предаться собственным мыслям.
Я подняла взгляд в сторону микрофона. Оттуда доносился странный шорох.
Это помехи динамика или сигнал Кеши «всё чисто»?
Я встала и направилась к двери. Приставив глаз к замочной скважине, я затихла, высматривая опасность в недрах коридора. Вновь раздался шорох. Я по-прежнему не понимала, что означает данный шум.
Мои опасения развеялись как дым, едва из динамика послышался голос Кеши. Он не обращался лично ко мне. Стал слышен легкий стук, словно Кеша вскочил с места, не отключив динамик. Через мгновение раздался его голос. Он начал что-то говорить, но динамик отключился.
Казалось, кто-то обнаружил присутствия Иннокентия в башне. Кого он так испугался. Радист? Вполне возможно. Эта башня – его крепость.
Нужно действовать. Эти странные шумы – сигнал Кеши означающие «коридор пуст». Я вновь прильнула к замочной скважине и вскрикнула от ужаса. С ее недр на меня взирал глаз. Через мгновение я разглядела белые зубы, скалившиеся в довольной улыбке. Именно довольной, а не коварной. Казалось, он хотел сказать: «А вот и я!». Я узнала этот глаз и улыбку. Лаборант группы Spider. Я не знала данного юношу, знала только его очень забавную фамилию Ия.
Луи— испанец по происхождению. Лаборант-программист группы Spider. Имел очень толковую голову и за пару минут мог изготовить смертельный яд, одновременно взломать все компьютеры в радиусе километра, или изобрести бомбу с огромным радиусом поражения. Невзирая на внешний вид дохлого таракана, Луи был хитер как черт и дьявольски коварен. Не раз случалось, что дверная ручка, находившаяся у самого носа, вдруг становилась заминированной, а в еде Альберта вдруг оказывалось сильное слабительное. Лаборант единственный невольник, не желавший покинуть группу. Казалось, он веселиться, портя другим нервы. Каждый день новый казус выводил из себя Радиста, но тот ничего не мог поделать. Огромными честными глазами мальчишка клялся в своей невиновности и в этот же день бросал банку с пчелами в уборную, когда там был оператор или же портил замки в оружейной.