Таким образом, Мир полудня уже существовал? История человечества циклична? И наш виток цивилизации не самый передовой из прошедших? Вопросы…
И все упирается в науку Железного века, уверяющую, что ничего, подтверждающего высокие технологии и передовое общественное устройство пять тысяч лет назад, не найдено.
Все просто и определено… Но, чтобы понять для чего создавался древний артефакт, надо быть похожим на его создателя. Мыслить, как он. Да, предки жили в похожих на наши телах, но имели совсем другие «мозги». Иное воспитание, иной образ жизни, иной принцип машинерии. Вполне вероятно, что мы воспринимаем как ландшафт древние машины… С тем же успехом можно уверять, спустя тысячу лет, что наше время – эпоха первобытных охотников, раскопав поселок амазонских индейцев и, попросту, не добравшись до развалин Нью-Йорка.
Похоже, древние знали, что падают в Железный век, и постарались скрыть свои руины.
Чтобы земля заговорила и начала отдавать тайны, нужны особые люди, которым менталитет древних будет не чужд, способные понять и войти в иную реальность. И они есть, уже рождаются. Об одной из таких женщин моя книга.
Мне многое дало создание этого текста. Мир стал сложней и богаче. Надеюсь, смогу поделиться этим благом с Вами, читатель.
Год 2014. Накануне событий
Цивилизация вернулась в Анино нежданно. И это второе пришествие, надо сказать, удивило аборигенов. Они, люди старой закалки, помнили прошлое. Если деревня начинала расти и богатеть – это всегда какие-нибудь обстоятельства неодолимой силы. Строят, например, трассу областного значения, находят руду или нефть. И понеслось – ряды многоэтажных бараков, грязь, грохот машин, толпы вороватого, чужого народа… Кошмарная, конечно, но жизнь. А тут… Не явилось, а вползло…
Началось с того, что однажды перед давно уже закрытым сельпо остановился здоровенный коробчатый экипаж, смутно напоминающий катафалк, и вышла оттуда женщина. Местные, окажись они поблизости, дружно бы перекрестились. Так выходят ангелы из небесных колесниц.
Дама была высока, одета как инопланетянка – в непереносимо пестрое платье, в коем один рукав был вырезан со всеми окрестностями, и тяжелые грубые ботинки. То, что это непростая птица, подчеркивали именно они, отсвечивая дорогой кожей и никелем накладок. Дама по-хозяйски огляделась, оперлась о дверь своей колесницы и решила: «Городу быть!»