Иногда они касались лица Софии. Тогда всё её тело передергивало и она поднимала руку, испачканную дурно пахнувшей грязью с пола, чтобы дотронуться до крысиного хвоста – тварь, испуганная неожиданным прикосновением, убегала. Когда топот маленьких лапок затихал где-то вдали, София глубоко вдыхала спертый воздух и ненадолго расслаблялась.
Передвигаться в этом ужасном подвале можно было только на четвереньках, низко опуская голову. Уже долго-долго, наверно неделю, она этого не делала – не было ни сил, ни желания.
Она просто сидела сгорбившись, прижимая голову к коленям, или лежала, свернувшись калачиком на холодных отвратительно пахнущих досках.
Сейчас она полусидела-полулежала, облокотившись израненной спиной на плохо обструганные доски, впивавшиеся в раны на спине незаметными острыми занозами, и смотрела на черную толстую крысу, которая сидела возле маленькой грубо сколоченной дверцы и с причмокиванием облизывала блестящую шерстку. В дверце были такие же большие щели, как и в «потолке». Сквозь них в убогое жилище Софии пробивался свет, похожий на сонечный.
Все было как обычно, кроме одного – в кармане ее лохмотьев лежал маленький ключ от большого амбарного замка, висевшего снаружи темницы.
София чуть наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть узкую щель между дверцей и «потолком», в которую должна была пролезть ее рука, и грязные лохмотья, когда-то бывшие ее платьем медленно съехали с ног. Ключ выпал из кармана. Дрожащей рукой она подняла его и чуть не уронила, таким тяжелым он оказался.
Она собрала последние силы и поползла к дверце, стараясь не уронить маленький и при этом невыносимо тяжелый кусок металла из ослабевших пальцев. Ее уже не пугали крысиные хвосты, касающиеся лица.
Жирная черная крыса, сидящая рядом с дверью, услышав шорох, подняла голову и удивленно посмотрела на девочку. А когда поняла, что София не остановится, нехотя убежала в самый темный угол.
Исхудавшая рука не застряла в щели и стала шарить по дверце с наружной стороны в поисках замка. Ключ вошел в него как по маслу и так же легко повернулся. Через минуту замок вместе с ключом упал в вонючую жижу, собравшуюся в небольшой бороздке, выдолбленной Софией давным-давно, когда она еще надеялась убежать, сделав подкоп. За что была наказана. Ей вырвали ногти на руках. Невыносимую жуткую боль невозможно было забыть, и она больше не повторяла своей ошибки.