Тело мальчика в мгновение оказалось за кустом. Чужая сила беспощадно пронесла его сквозь колючие заросли.
Два рыжеватых глубоко посаженных ока впились в лицо перепуганного пленника. Малышу показалось, что торчат они из рыжей бороды. Толстые губы человека плотно сжались. Лицо сделалось ещё более страшным. Весь он выглядел могучим чудовищем, источавшим запахи дыма, пота и горелого мяса. Поверх желто-серой рубахи у него был надет грубый кожаный панцирь с нашитыми роговыми пластинами. На поясе висел тяжелый меч. «Разбойники! – испугался малыш. – Это разбойники!» Сердце его рвалось наружу.
– Попался, римлянин, – негромко прорычал человек-борода. – Давайте сюда, парни! Быстрее, во имя молний Перуна[10]! Шевелитесь!
– Как зайца словил. Умеешь, охотник!
– Вот знал я, что нам повезет. Приметы такие были, добрые, – добавил другой, хрипловатый голос. – Черепаший панцирь видел…
Глаза пойманного ребенка метнулись. Малыш заметил ещё троих бандитов. Двое из них подошли, пробравшись сквозь кустарник. Они держали дротики на плечах. Мальчик понял – эти двое поджидали его в траве. Сумей он вырваться из лап рыжебородого, они остановили бы беглеца без особых усилий. Третий стоял справа от сжимавшего Амвра головореза. В руках у него были лук и пара стрел. По грозному виду схвативших его людей и непонятной речи мальчик догадался, что попал не к подданным христианской Византии.
– Варвары! – с ужасом попытался промычать он.
Немало страшных историй слышал малыш от пастухов о людях, приходивших из-за Дуная грабить и убивать. Рассказывали, что, впадая в ярость, они превращаются в волков и даже могут ходить под водой. Еще говорили, будто варвары способны оборачиваться змеями и проползать где угодно. Всегда внезапные в нападении, жадные до добычи, дикари из пастушеских легенд не прощали ничего и никого не оставляли в живых. Также слышал Амвр, что дикие люди пьют кровь христиан и приносят в жертву младенцев. Безумный ужас охватил мальчика мгновенно, как только он понял, в чьих руках оказался. «Спаси меня, господи!» – пронеслось в голове ребенка. Деревянный крестик на груди должен был исполнить свое предназначение: защитить от беды. Разве могло быть иначе?
– Римлянин, – усмехнулся беловолосый юноша, опуская дротик.
– Уж очень он жалкий, – заметил другой воин, виски которого закрывали русые косички. – Как мышонок. Только не пищит.