– Я слыхала про него. Подруги рассказывали, что это один из тех мастеров забытого вида искусства. Он живет там.
– Я тоже слыхал, – ответит муж, – но говорят, что его никто не видел, и он никого не принимает из людей. А про его работы идут только байки. Полумифическая личность получается, – жена обернулась к нему.
– Ты в это веришь?
– Я не знаю, возможно это просто вымысел.
– Вот как? Тогда какой смысл от этих баек?
– Не знаю. Может быть кто-то его видел. По крайней мере говорят, что он работает только для местных, и то не для всех.
– Ты читал её? – укажет она на книжку.
– Нет, только из рассказов знаю.
– Здесь есть зарисовки, что он предположительно делает. Автор утверждает, что это подлинные работы. Необычно для восприятия, – разглядывала пара зарисованные эскизы из некоторых найденных работ мастера.
– Слишком необычно для нашего времени, – подтвердил муж, ещё разглядывая зарисовки, пока жена не отложила брошюрку в сумочку, переключив внимание на поданное глазированное пирожное с брусникой. Некоторые из предложений слышал мужчина, все еще пишущий стоя и раскуривая сигару.
Чайки кружили над морскими машинами, и их редеющими флагами континента или острова, указывая полетом направление пристани, которая, к слову сказать, все четче виднелась, как и разлёгшийся город вширь, не быв теперь маленькой точкой бинокля. Вслед за этим прочерчивался огромный порт, однако большую часть вида занимали пассажирская и торговые части, обделенные специально буйками, третья скрывалась где-то вдали. Все, как и рассказывал гид. Город жил непрекращающейся циркуляцией морской торговли. Об этом свидетельствовали исторические здания, например здание, которое, к сожалению, нам видно не будет, но сегодня его занимает департамент внешней торговли, быв прежде под юрисдикцией верховного адмиралтейства. Последнее, кстати говоря, тоже изобретение местного гения.
Если позволительно отступить от повествования, то мы поймем, что город избрал для себя особую форму правления. Являясь по сути морской торговой державой, город всегда заботился о своей устойчивой позиции в мире. Постоянно приходилось сражаться за свободу и независимость от цепких лап континента, так желающего дергать за ниточки остров. Это давняя история, длящееся практически с самого основания первого поселения, и потому, воздвигнутое здание верховного адмиралтейства во времена развития мануфактур в Европе, стало закономерным шагом принятия органа правления – Адмиралтейство. Такова была форма правления, отвечающая исключительно за внешние связи: войны, торговлю, экспедицию, доставку гуманитарных грузов, так и до обычных грузоперевозок. За должную работоспособности всей внешней политики острова отвечал Верховный адмирал, – как бы пафосно не звучало, – и Совет адмиралтейства, которым в противовес были представлены: северная сеньория – законодательный орган и в то же время орган, отвечающий за внутреннюю политику, ведущий свои корни от первых аристократов и меценатов города, а потому имеющий символично двухпалатное устройство; и городской центральный магистрат – судебный орган власти. Правда в некоторых исключениях адмиралтейство имело полное право решать свои задачи полностью автономно, но традиции сложились именно так, что всегда приходилось оборачиваться на своих коллег по внутренней политике.