Уже не в первый раз – даже в рамках второй части нашей книги – мы сталкиваемся с различиями между оценками исторической реальности при опоре, с одной стороны, на документы исторические, а с другой, при обращении к источникам археологическим. К сожалению, здесь также встаём в тупик перед барьером подобного рода.
…Увы, здесь мы упираемся в досадно и столь нередко повторяющуюся для исследователя-археолога сложность: руины хеттских городов и даже древние могилы Анатолийских нагорий не являют нам ни массы блещущего на солнце бронзового оружия, ни следов колесниц…
Здесь же – на малоазийских взгорьях… нас ждёт едва ли не пустынность».
И это пишет, обращаю на это еще раз Ваше внимание, заведующий лабораторией естественнонаучных методов Института археологии РАН, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии наук.
Таким образом, пока с некоторой долей осторожности можно вслед за Е. Н. Черных повторить: «Парадигма археологической науки XIX и первой половины XX столетий зиждилась на ряде „неоспоримых“ истин, к каковым относилась и эта. Полагали, и с большими основаниями, что фактически все важнейшие технологические, интеллектуальные и духовные достижения являлись творческим плодом культур и цивилизаций, локализованных в области стран „Плодородного полумесяца“, то есть, по существу, Месопотамии, или же – в более широком понимании – Ближнего Востока».
Но современные археологические данные это подтверждать отказываются. Более того, эта территория по количеству и качеству археологических находок, в частности, связанных с металлом, является одной из самых скудных на Евразийском континенте. Хотя все это противоречит множеству свидетельств древних писателей…
– А не попробовать ли нам перечитать эти сочинения еще раз?