Мне многое не нравилось в Ричарде: его алкоголизм (он пил буквально каждый день), его пристрастие к участию в драмах, тот его пранк над Генри, то, что он показывал фотки моей сестры Лиззи, то, что он напоминал мне про Генри, когда этого не стоило делать. Я всё ещё это помнила, но понимала, что в целом Ричард далеко не худший человек на земле. В отношении меня он по большому счету был больше положительным персонажем. Всё-таки когда я страдала по Генри, он интересовался моим самочувствием и пытался как-то морально поддержать. Но, как я говорила ранее, наше общение сошло на нет, и мне не было от этого грустно.
Честно сказать, я не боялась обрывать контакты с людьми. Я была в меру общительной девушкой, поэтому не боялась потерять друзей. Мне всегда было с кем провести время. Плюс ко всему у меня отсутствовало чувство привязанности и тоски по кому-то. И это было здорово. Единственным, по кому я скучала этим летом, был мой кот Прометей. Он просто однажды уснул и не проснулся. Помню, я ревела тогда каждый день на протяжении двух месяцев. Это было единственное существо, которое любило меня. Ни родители, ни моя семья, ни кто-либо другой никогда не любил меня так же сильно, как этот кот. Но я взяла себе сразу другую кошку, чтобы закрыть эту рану хоть чем-то.
Я взяла из приюта истощённую кошку с отвратительным характером и назвала её Луной. Луна ненавидела всех: она вечно хотела убежать от меня, не любила, когда я её гладила, ей не нравилось играть, и вообще, мне иногда казалось, что, если бы у неё была такая возможность, она бы перерезала мне горло ночью своими когтями, которые наотрез отказывалась давать мне стричь. Но я не могла её сдать обратно в приют. Её уже раз предали и даже всадили ей пулю от игрушечного пистолета в лапу. Поэтому я смирилась, что она теперь моя ответственность, и продолжала жить с ней. Но когда я поняла, что в ЛА мне больше делать нечего, я решила переехать в свой практически родной Нью-Йорк. Здесь жили мои подруги, я знала город как свои пять пальцев, да и его ритм мне нравился больше.
Я не пила таблетки, которые мне прописал врач для лечения моего БАР, так как они пагубно сказались на моём женском здоровье. Сначала я думала, что всё будет плохо, но нет. Стоило мне заняться очередным переездом, поиском новой работы и дистанцироваться от своей семьи, как моя болезнь отступила. Это сейчас я понимаю, что диагноз был поставлен ошибочно и у меня просто случился нервный срыв тогда в ЛА, что сподвигло меня глотать горсти таблеток, чтобы больше не просыпаться. А потом я просто пыталась справиться с последствиями морального цунами. Потому что сейчас у меня не было никаких симптомов, а все мы знаем, что БАР – хроническое заболевание. Так что да. Выбирайте специалистов грамотно и не верьте в худший сценарий.