– Ты любишь Челюкина? – спросила Дашка.
Юлька затянулась, выпустила дым колечком.
– Я в любовь не верю.
– Почему?
– В ней смысла нет. Одни слова.
Она щелчком пальцев кинула в реку бычок, он упал на воду, сделал оборот и исчез в пучине.
– Пойдём, – грубовато сказала Юлька. – Эти через час приедут. А ты начнёшь сейчас чёлку начёсывать, ресницы красить.
Когда неслись на двух мотоциклах в соседнюю деревню, Дашке было весело. Ночной тёплый воздух плотным потоком обтягивал шею и лицо, задувал под джинсовую куртку и холодил колени. Дашка, высовываясь из-за спины Богданова, визжала от восторга. В глаза попадала мошкара, и Дашка пряталась.
Соседняя деревня оказалась страшной. Ни одного фонаря даже на центральной улице. Темнота враждебно топорщилась силуэтами домов. Остановились у дома без окон, над входом висел зелёный фонарь, в его свете мелькали тёмные, похожие на насекомых фигуры.
Дашка слезла с мотоцикла и, разминая затёкшие плечи, вышла под свет фар.
Челюкин заржал своим высоким издевательским смехом. Дашка, ослеплённая, не поняла, в чём дело. Подошла Юлька, поднося зеркальце и тоже давясь от смеха. Дашка заглянула в него. Волосы сбились колтуном и стояли, как раздёрганный ветром стог сена, по лицу расходилась к ушам тёмными полосами тушь.
– Господи, какой ужас! – Дашка, униженная тем, что и Челюкин, и Богданов увидели её такой, присела на корточки и поползла в тень за мотоцикл. Челюкин хохотал. Богданов тоже не выдержал и хмыкнул.
– Говорила я тебе, нечего так краситься, – Юлька присела рядом, доставая носовой платок. – Всё равно не видит никто. Темень такая.
Дашке стало плохо, даже затошнило. Она так старательно наряжалась, красилась и накручивала плойкой волосы. Приготовление заняло полтора часа. И пожалуйста – такой стыд. Она всхлипнула.
– Эй! Чего? Подумаешь, тушь потекла. Делов-то, – Юлька оттирала платком полосы на Дашкиных щеках.
– Как я на дискотеку пойду?
– Не парься. – Юлька плюнула на край платка. – Ща всё сделаем. Будешь принцесска.
У Юльки волосы тоже торчали в стороны, но не колтунами: она не использовала лак. Да и лицо было обычным, без косметики. Ребята чем-то гремели в темноте.
– Будете пить? – Челюкин заглянул в круг света.
– Бли-и-ин! Уйди! – закричала Дашка.
– Подожди там. Мы пару минут.
– Да чё я, крашеных малолеток не видел? У меня пугало на бахче такое же стоит.