– Пусть легок будет ваш день. На кого охотитесь? – поинтересовался лекарь. Двое некоторое время молча рассматривали его, потом низкий ответил:
– И вам лёгкого дня, уважаемые. Вы, верно, из гостевой усадьбы?
– Оттуда.
– А охотимся мы ныне на косулю. Да только косуля за Кривой Клин ушла, к озеру. Там её в камышах и волки бы не достали, если бы тут водились.
– Ой, а что тут за озеро? – подала голос Николь.
– А… Озеро Йоктуль. Что означает – бездонное. Версты четыре до него отсюда.
– А большое?
– Не очень. Но берег с этой стороны топкий, и камышом зарос. Твёрдый берег – с другой стороны. Это на тот случай, если купаться там думаете. Уж лучше в ручье. Там заводи глубокие есть.
– Уж всяко поглубже, чем это озеро, – подтвердил высокий.
– Так оно мелкое?
– По пояс будет. Местами может быть по грудь.
– «Бездонное», говорите? – задумался Эрвин.
– Так то раньше: оно, сказывают, раз в пять обширнее было, да и глубже, само собой. Лет сто пятьдесят назад.
Возникла пауза.
– Вы на заимке живете, вон там? – спросил Эрвин.
– Ага, это мы там живем. Косулю гоняем да тетерева промышляем. А вы втроем в усадьбе поселились?
– Отчего же. Больше нас. А что?
– Это хорошо, что больше. Не опасаетесь по незнакомым местам бродить? Не заплутаете?
– Да найдем уж дорогу назад, надеюсь.
Снова заговорил низкий:
– Дорогу-то дорогу. А к вам наш пристав сельский не приезжал с расспросами?
– Приезжал. Но другой. Из окружного сыска, говорит.
Девушки проявили к этой теме живой интерес. Вопрос задала Николь:
– А что тут такого случилось у вас? Мы не поняли.
– А он вам не говорил?
– Сказал, что человек исчез. Из местных. Но что в этом уж такого – не пояснил, – пожал плечами Эрвин. – Чего сыскной-то из Поставы прикатил?
– Может, в этом ничего такого и нет, когда человек пропал, – каким-то цинично-насмешливым тоном произнёс низкий. – А вот когда он нашелся, вывернутый наизнанку – в этом что-то такое и есть.
– Как ты сказал? Что это значит: вывернутый наизнанку?! – всполошились обе девушки.
– А то и значит. Наизнанку. То есть: кожа внутри, а внутренности – снаружи. Кишки там всякие, сердце…
Веда уставилась на говорящего неподвижным взглядом широко раскрытых глаз, а Николь деловито спросила:
– А… кто это видел-то?
– Да есть люди! – хмыкнул низкий. – Которые нашли – те и видели. Я сам не видел, если ты про это спрашиваешь. Только оттого и приехал окружной дознаватель, что дело-то такое… Как бы сказать… Необычное.