– Какая прелесть! – восхитилась Карина. – Отчего я не обучилась живописи, мне же это так нравилось! Я бы сейчас взяла лист бумаги, карандаши, поставила бы здесь мольберт, и рисовала!
Они перешли мостик и стали подниматься на небольшой холмик. Между тем Веда, которой наскучили умные беседы, переместилась к Эрвину с Николь, а Петра заняла ее место.
– Здесь, наверное, хорошо побродить с ружьем… – поделился Эрвин мыслями вслух.
– Ты же слышал – рядом охотничья заимка, значит – хорошо! Да ты разве охотник? – откликнулась Веда.
– Не охотник. Так, немного… Мой отец – главный окружной лесничий. Брал меня с собой иногда. У меня даже ружье есть. Только я не взял его с собой, конечно.
И магистр-целитель принялся рассказывать девушкам забавные истории, свидетелем которых ему случилось быть на охоте, а также те, о которых ему довелось слышать. Девушки улыбались. Они поднялись на вершину бугра и увидели внизу ульи, двумя полукружьями стоящие вокруг небольшого домика. За ними лес заканчивался и начинался луг.
– Пасека! – произнесла Николь. – Кто хочет мёду?
– Или медовой браги? – добавил Эрвин. Карина и Влад высказались за брагу, и все шестеро зашагали вниз по склону.
На пасеке было тихо, только то и дело слышалось жужжание пролетавших мимо пчёл.
– Хозяин дома? – не очень громко позвал Влад, когда все они, обогнув ульи, очутились возле крыльца. Эрвин медленно направился вдоль дома, глядя на окна. Дом был, в общем, ухоженным, не развалюхой, но и свежих следов человеческого прибывания он не наблюдал. Конечно – пасечник даже может здесь постоянно и не жить, а только наведываться время от времени…
Влад подошел к крыльцу, поднялся на первую ступеньку и нерешительно произнёс:
– Кхм – кхм!
Николь шагнула на самую верхнюю ступеньку и решительно постучала в дверь – бум – бум – бум! Эти удары как-то неуместно нарушили окружавшую их тишину. Впрочем, тишина снова обволокла их. Непонятно почему в этот момент вспомнился старший инспектор сыска, намекавший на какое-то исчезновение в окрестностях.
Бум – бум – Бум!
– Хозяева!
Эрвин повернулся к Николь и махнул ей рукой – мол, хватит долбить дверь!
– Чего шумите? Тут я! – раздался вдруг рядом громкий сварливый голос. Эрвин резко оглянулся. Возле сарайчика, который он даже поначалу и не приметил, будто и не было его, а только вот сейчас появился, стоял пожилой человек в сильно поношенном зипуне до колен и в соломенной шляпе. На вид – лет около семидесяти, но довольно бодрый.