Дамир Эль-Хассан шагал по Млечному мостику – изящной конструкции из матового полупрозрачного материала, перекинутой через искусственный каньон, разделяющий жилые кварталы Элизиума. Внутри мостика, под ногами идущих, текли миллиарды микроскопических частиц, создающих иллюзию млечного пути – отсюда и название сооружения. Каждый шаг вызывал мимолетный всплеск свечения, словно рождалась и умирала крошечная звезда.
Костюм Дамира был настроен на режим минимальной заметности – светло-серая ткань с переменной отражающей способностью приглушала все внешние источники света, делая его силуэт размытым в полутьме. Он не скрывался намеренно, но и не хотел привлекать внимание случайных прохожих или вездесущих систем наблюдения.
– Аш-Шамс, локальное время? – произнес он почти беззвучно.
– 22:39 по марсианскому времени, – ответил персональный ИИ через костный звуковой проводник за ухом. – Два координатора службы безопасности на южном конце мостика, один дрон-наблюдатель в трех метрах над тобой, отмечен как стандартный патруль.
– Отключи все функции, кроме жизнеобеспечения и аварийного вызова. Полная приватность до моей команды.
– Принято, – ответил ассистент, и Дамир ощутил характерное микросекундное головокружение, сопровождающее отключение нейроинтерфейса от внешних сетей. Он остался наедине со своими мыслями – роскошь, которую мало кто мог себе позволить в 2075 году.
Мостик был почти пуст, лишь на противоположном конце виднелась фигура человека – судя по силуэту, пожилой женщины в традиционной одежде сообщества "Новых Номадов", культурно-религиозного движения, возникшего среди первых марсианских колонистов. Новые Номады считали, что жизнь на Марсе – лишь временный этап человеческого пути к звездам, и отвергали большинство современных технологий, предпочитая сохранять мобильность и простоту быта.
Дамир дошел до середины мостика и, как было указано в послании, опустился на одно колено, делая вид, что поправляет обувь. Левой рукой он коснулся бордюра, на мгновение задержав ладонь на гладкой поверхности. Из-под ногтя указательного пальца выдвинулся микроскопический штифт, оставивший на материале мостика невидимую для обычного зрения, но различимую в квантовом спектре метку – стилизованный символ кристалла Мёбиуса, личную подпись, которую он использовал в своих работах.