– Померещится же такое, – пробормотал старик.
Он встал и медленно побрел по аллее. Азартные крики мальчишек догоняли старика. Но они не отвлекали его от навязчивой мысли. Из головы не шел привидевшийся во сне мужчина. В том, что приключилось с ним во сне, старик не сомневался. Он усмехнулся, – уж больно реален был этот сон. Вот только Антон Михайлович никак не мог вспомнить лицо незнакомца. Его фигура, одежда, обувь словно отпечатались в памяти, но лицо… Вместо него было туманное, серое пятно.
Слова мужчины взбудоражили старика. Они всколыхнули в нем невероятно давние воспоминания. Детство, – неужели оно было когда-то? И пока он шел, эти грезы наплывали неторопливыми волнами. Они словно омывали его душу.
Старик думал, как стремительно время уносит года жизни, оставляя после себя лишь зыбкие мосты памяти. Одни из них покоятся на прочных основаниях памятных дат. Другие, менее значимые, помнятся общими пластами. Но есть среди них те, которые лёгкими видениями, дымкой грёз пробуждают в душе непонятную грусть, светлую печаль.
Конечно же было оно, детство, и он снова шел по этому зыбкому мосту своей памяти к тому берегу, который оставил так давно! Берег был невесом, порой призрачен, истаивая иногда до дальних пределов ощущения. Но пока этот мост ещё виден его сердцу, старик спешил вновь пройти по нему, к тем незабываемым годам. Антон Михайлович знал, что сможет достичь желанных берегов, память не подведет его, и он снова окажется там, на дальних берегах светлоструйной реки Писсы…
Маленький немецкий городок, именовавшийся прежде Гумбинненом, а теперь носивший имя боевого русского капитана, затерялся среди изумрудных полей древних прусских земель. Несмотря на стоявшую половину зданий в руинах, городок был так же аккуратен и чист, как и до поразившего его недавнего катаклизма войны. Охватываемый, как подковой, быстрой рекой со смешным для мальчишеских ушей названием Писса, он лежал в её лоне, будто забытый временем страз. А река, оживляя городок только одним своим присутствием, стала для Антона средоточием почти всех его интересов.
В тот год Антон, только что переехавший сюда с родителями, с жадным, неутолимым любопытством изучал окрестности кварталов, ставших теперь на некоторый период его жизни вотчиной и полем обширной деятельности. Слава же про них ходила недобрая. Бывший местом ожесточённых сражений, городок, как, впрочем, и все остальные на этой земле, был так нашпигован взрывчаткой во всех её мыслимых видах, что несчастные матери, оставляя без присмотра своих живчиков-сыновей, с замиранием сердца прислушивались к внезапно раздающемуся где-нибудь буханью. Что бы ни производило весьма знакомые звуки, отдающиеся в голове, словно стук сердца, – будь то хоть громы дальней грозы либо нечаянный выхлоп проезжей машины, – случившимся слышать их женщинам становилось дурно до обмороков. Что и говорить, поиски трофеев войны были главным занятием этой славной когорты бесстрашного пацанья. Некоторые из них становились жертвами своего увлечения, и каждый год останки железного призрака войны собирали свою скорбную дань.