Евгений Онегин - страница 23

---

---

Итак,  писала  по-французски…

Что  делать!  повторяю  вновь:

Доныне  дамская  любовь

Не  изъяснялася  по-русски,

Доныне  гордый  наш  язык

К  почтовой  прозе  не  привык.

XXVII

Я  знаю:  дам  хотят  заставить

Читать  по-русски.  Право,  страх!

Могу  ли  их  себе  представить

С  «Благонамеренным»  (21)  в  руках!

Я  шлюсь  на  вас,  мои  поэты;

Не  правда  ль:  милые  предметы[137],

Которым,  за  свои  грехи,

Писали  втайне  вы  стихи,

Которым  сердце  посвящали,

Не  все  ли,  русским  языком

Владея  слабо  и  с  трудом,

Его  так  мило  искажали,

И  в  их  устах  язык  чужой

Не  обратился  ли  в  родной?

XXVIII

Не  дай  мне  бог  сойтись  на  бале

Иль  при  разъезде  на  крыльце

С  семинаристом  в  жёлтой  шали

Иль  с  академиком  в  чепце![138]

Как  уст  румяных  без  улыбки,

Без  грамматической  ошибки

Я  русской  речи  не  люблю.

Быть  может,  на  беду  мою,

Красавиц  новых  поколенье,

Журналов  вняв  молящий  глас,

К  грамматике  приучит  нас;

Стихи  введут  в  употребленье;

Но  я…  какое  дело  мне?

Я  верен  буду  старине.

XXIX

Неправильный,  небрежный  лепет,

Неточный  выговор  речей

По-прежнему  сердечный  трепет

Произведут  в  груди  моей;

Раскаяться  во  мне  нет  силы,

Мне  галлицизмы[139]  будут  милы,

Как  прошлой  юности  грехи,

Как  Богдановича[140]  стихи.

Но  полно.  Мне  пора  заняться

Письмом  красавицы  моей;

Я  слово  дал,  и  что  ж?  ей-ей,

Теперь  готов  уж  отказаться.

Я  знаю:  нежного  Парни[141]

Перо  не  в  моде  в  наши  дни.

XXX

Певец  Пиров  и  грусти  томной  (22),

Когда  б  ещё  ты  был  со  мной,

Я  стал  бы  просьбою  нескромной

Тебя  тревожить,  милый  мой:

Чтоб  на  волшебные  напевы

Переложил  ты  страстной  девы

Иноплеменные  слова.

Где  ты?  приди:  свои  права

Передаю  тебе  с  поклоном…

Но  посреди  печальных  скал,

Отвыкнув  сердцем  от  похвал,

Один,  под  финским  небосклоном,

Он  бродит,  и  душа  его

Не  слышит  горя  моего.

XXXI

Письмо  Татьяны  предо  мною;

Его  я  свято  берегу,

Читаю  с  тайною  тоскою

И  начитаться  не  могу.

Кто  ей  внушал  и  эту  нежность,

И  слов  любезную  небрежность?

Кто  ей  внушал  умильный  вздор,

Безумный  сердца  разговор,

И  увлекательный  и  вредный?

Я  не  могу  понять.  Но  вот

Неполный,  слабый  перевод,

С  живой  картины  список  бледный,

Или  разыгранный  Фрейшиц[142]

Перстами  робких  учениц:

Письмо  Татьяны  к  Онегину

Следующая страница

---

---