Страха больше нет. Я не боюсь ее и ничего ей не должна.
– Это невозможно, – отрезает Ирина Борисовна.
– Почему? – удивленно округляю глаза. Может, я не все знаю? Или Кира решила вернуться? Как-то об этом я не подумала.
– Он не хочет ни с кем общаться. А с тобой и подавно.
Что за бред? Нельзя отгораживаться в таком состоянии. Это путь в никуда. Депрессия и прочие прелести перестройки психики.
– Но так нельзя! Ему сейчас просто необходимо общение!
– Я сама знаю, что необходимо моему сыну, – грубо перебила Ирина. – Вот своего родишь и будешь советовать!
– Нет, не знаете, – горячо спорю. – Поверьте мне, я хочу, как лучше.
– Почему я должна тебе верить? – криво усмехается она. – Пришла, всю душу ему разбередишь и сбежишь, как и предыдущая.
– Я понимаю, что сложно верить на слово, – качаю головой, отчаянно защищая свою позицию. – Но прошу вас, пожалуйста, дайте мне шанс.
– Ма-ам! Кто там? – Громкий крик нарушает тишину и электрическим разрядом проходит по нервам.
Мы обе рефлекторно оборачиваемся на звук. Саша… Голос немного изменился, но все такой же. Никогда ни с кем не перепутать.
– Пожалуйста, – повторяю я и умоляюще смотрю на Сашину маму.
Ирина Борисовна молчит и давит своим превосходством. По ее глазам невозможно понять, о чем она думает.
– Ну что, мне на колени встать?
Прекрасно понимаю, что, если не налажу контакт с этой женщиной, дорога к Саше будет закрыта. Она единоличная королева. Я готова на все, чтобы снискать ее милость. Даже на такое унижение. Моя гордость в данной ситуации совершенно ничего не значит.
– Прямо до конца и направо, – сухо бросает она и отворачивается к окну.
Облегченно выдыхаю и иду на встречу с Сашей. Внутри все дрожит, а гулкий стук сердца эхом отдается в ушах.
Останавливаюсь около двери и нерешительно переминаюсь с ноги на ногу. Страшно, но в тоже время очень хочется войти. Преодолеваю внутренний мандраж и решительно открываю дверь в комнату.
В помещении царит полумрак, скрывая его обитателя от посторонних глаз. Сашу мне не видно, но я четко ощущаю его присутствие. По мурашкам, что беспорядочно разлетаются по коже. По безудержному сердцебиению. По дыханию, что застревает в горле.
Щелкает выключатель, озаряя комнату мягким светом ночника. Оборачиваюсь на звук и наконец вижу Сашу. Он и одновременно словно совсем другой человек. Похудел, осунулся, под глазами залегли темные тени, а сухие губы потрескались.