У Лизы все в жизни было хорошо. Она работала в социальной сфере, помогала вновь прибывшим интегрироваться в общество. Пока переселение из других зон планеты было еще возможно, но с каждым месяцем становилось все сложнее. Лиза нашла себя в помощи переселенцам. Там же на работе она познакомилась с молодым мужчиной, с которым постепенно сблизилась и начала встречаться. Одно ее угнетало и, как говорила сама Лиза, понижало вибрации. Она никак не могла принять выбор брата. Понимая, что это опасно, Лиза, доверяя Божественному пути, в конце концов, доверяя разумной жизни, решила попытаться вернуть Костю и восприняла, неожиданно одобренную ей американскую визу, как ободряющий знак Вселенной.
Лиза понимала куда летит, но не могла остановиться, иначе никогда бы себе не простила бездействия. Она должна попытаться вернуть брата, она не может поступить иначе, например, сделать вид, что это ее не касается, убедить себя в том, что в Америке Костя счастлив, занимается любимым делом и успешно реализован. Лиза не могла отделаться от чувства вины, которое является низковибрационным и не давало ей двигаться дальше. После недолгих раздумий Лиза приняла решение, получится у нее или нет, но попытаться она должна.
Прибыв в аэропорт Джона Кеннеди, она села в трейн до метро, дальше до Манхеттена. Лиза нашла относительно недорогой отель в Мюррей-хилл, надеясь не задержаться тут надолго. Ей бы только найти Костю и серьезно поговорить с ним. Прилетела она налегке, поэтому бросив свой рюкзачок в маленькой комнате отеля, наскоро перекусив фаст-фудом, пошла пешком искать брата. По карте в телефоне она нашла адрес корпорации и видела расположение улиц. Надо выйти на Лексингтон авеню, а там уж она найдет нужный номер дома. Лиза шла вдоль улицы. Небоскребы нависали над ней своими огромными стеклянными глазницами, Лиза чувствовала себя взятой в окружение бездушными зданиями. Странная тишина, словно улица вымерла. Обрывки оберточной бумаги, газет, рекламных анонсов взметнулись в воздух при очередном порыве ветра. «Э, куда прешь?!» – окликнул ее одинокий темнокожий прохожий. Лиза отшатнулась. Такси не останавливалось. На пересечении улиц, на углу стоял наркоман. Он, не обращая внимания, пережал руку выше локтя резинкой. Лиза проскочила мимо, стараясь не смотреть в его сторону. Она уже поняла, что здесь лучше не смотреть в глаза, это воспринималось как вмешательство в личное пространство и люди плохо реагировали. Лиза не чувствовала себя безопасно. Через дорогу пробежала большая крыса и скрылась за мусорными баками, вокруг которых валялись пластиковые тарелки, полиэтиленовые пакеты, бумажные стаканчики и разный хлам, разносимый при порывах ветра по улице. Прямо на тротуаре спали нищи, кто на картоне, кто в больших коробках, из которых торчали ноги в грязных ботинках. Некоторые сидели, прислонившись к стенам зданий, смотря безучастным ко всему взглядом. Их пустые глаза пугали отчаянной безысходностью. Лиза перебежала на другую сторону улицы и прибавила шаг. Один бездомный, у которого как ни странно был осознанный взгляд, как показалось Лизе, мельком взглянувшей на старика в лохмотьях, протянул к ней руку.