Когда мы вновь поднялись в кратер, я, увязая сапогами в грязи, направился к Дейву и его ребятам. Дейв сидел на корточках у ручья и собирал в пластиковые пакеты воду и осадок. Парни его были по уши в грязи, словно весь день плескались в болоте.
– Будто моментальный снимок, – сказал Дейв, подняв глаза. – Вот это все. Прямо удивительно, сколько всего тут выжило.
– А что именно вы ищете? – спросил я.
– Лучшая защита – это нападение, – объяснил Дейв. – Рано или поздно все, что тут живет, попадет в города, в океан, в нашу пищу. Мы обнаружили здесь отлично сохранившийся пласт бактериальной жизни. В организме Энни и других трупов встречаются вирусы, которые мы никогда раньше не встречали. Оживить самые древние нам пока не удалось. Самый старый из оживленных – штамм оспы столетней давности; вот почему мы на карантине.
– То есть вы пытаетесь вернуть к жизни древние вирусы?
– Нужно же понимать, что несут нам тающие ледники. Пока что все, что мы нашли, представляет угрозу разве что для амеб, но я здесь, чтобы предотвратить опасность, даже если несет ее один процент живущих там микроорганизмов. Чем лучше мы изучим эти патогены, тем успешнее сможем от них защититься в случае чего. Игнорировать историю нельзя. Какое-то время продержишься, а потом она все равно догонит и укусит тебя за зад. Чем лучше мы поймем, какие нам угрожают болезни, тем лучше сможем подготовиться.
– А если вы оживите тот самый один процент?
Я вообразил, сколько доисторических микробов может кишеть на команде Дейва – как они снуют у них в волосах, роятся в каждом отверстии, и вдруг ощутил, что в сапогах у меня хлюпает. Даже если риск составляет всего один процент, пожалуй, стоило бы выделить исследователям финансирование на более надежные защитные костюмы.
– Попытаемся помешать ему распространиться или подготовим людей, – ответил Дейв. – Разбудим мир, заставим всех понять, что весь этот тающий лед и тонны дерьма, которые в нем накопились за миллионы лет, не рассосутся. – Дейв взялся за пряжку на поясе, потянул на себя металлический квадрат, достал маленькую флягу и приложился к горлышку. – Но вероятность того, что мы найдем какой-то абсолютно неизвестный беглый патоген, крайне мала.
Через несколько часов я вернулся на станцию и продолжил осматривать Энни: аккуратно перевернул ее, сделал надрезы на коже, чтобы подготовить образцы тканей и костного мозга. Дейв и его коллеги не из нашего лагеря собирались провести анализ ДНК и содержащихся в теле вирусов.