Девочка посмотрела на мать, потом на меня. Ее маленькая грудная клетка вздымалась и опадала.
– Вы не понимаете, – заплакала миссис МакНамара. – Они хотят забрать ее. Я думала, что справлюсь. Но я не могу ее отпустить.
Девочка, не в силах стоять, прислонилась к матери.
– Все хорошо.
Я раскинул руки в стороны, как спаситель. Конечно, парк – это лучше, чем переполненная больница или переоборудованный в чумной барак склад, но какому родителю захочется прощаться с ребенком?
– Я пришел помочь вам. Кайла, возьми меня за руку.
Я подобрался ближе еще на пару шагов. И был уже на расстоянии вытянутой руки, когда что-то вышибло из меня воздух и я внезапно понял, что лежу на земле и у меня раскалывается голова. Оказалось, меня ударил в живот какой-то мужчина. Он сорвал с меня мышиную голову и крикнул держаться подальше от его семьи. Наверное, можно было бы схватить его за ногу и повалить, как теленка, но нас учили, что гостей трогать нельзя под страхом увольнения. Мужчина плюнул мне в лицо, я закрыл глаза и сказал, что мне очень жаль. Когда он влепил мне хук справа, я вздрогнул, а после просто смотрел, как синие звездочки кружат вокруг уводящих семью охранников на роликах.
* * *
– Не понимаю, почему ты хотя бы не попытался увернуться, – сказала Дорри, осматривая мои синяки и царапины.
Она рассказала, что мать девочки упала в обморок, когда она вручила ей урну с прахом дочери, а отец извинился за то, что ударил мышь.
– Я никогда не дрался, – ответил я.
В комнате Фитча низко гудел ингалятор, вдувая мальчику в легкие целебный туман.
– Кстати, Фитч сегодня тебя звал. Ему с самого утра нехорошо. Голова болит и трудно дышать. Врачи говорят, появятся и другие проблемы, ведь они пытаются постепенно снять его с лекарств. Через месяц в университете Джона Хопкинса стартует еще одно исследование. Думаю, его отец может задействовать свои связи. Он уже пытался, но пока ничего не вышло.
Я взял со стола рисунок – Дорри, Фитч и какой-то мужчина, вероятно, отец мальчика, сидят на берегу озера. Дорри смотрела на меня так, будто я проник в ту часть ее мира, которую она не собиралась мне показывать.
– У нас почти не было времени. Муж – наверное, пора уже привыкать говорить «бывший муж» – все время твердил, что вот-вот достанет для Фитча новое легкое или новое сердце, шли месяцы. Не знаю… Я так от всего этого устала, Скип.