– Меня навещали в больнице родители, – произношу я на чистейшем английском, без намека на японский акцент.
И сам кайфую от вылетающих изо рта звуков – идеальный калифорнийский парнишка, смакует на языке окончания слов, будто они из сиропа сделаны.
Все замолкают, и тишина так звенит в ушах, что болят барабанные перепонки. Я щиплю себя, чтобы проснуться. Надеюсь, что увижу глядящих на меня родителей. Закрываю глаза, открываю снова. Топаю ногой по не-полу, пытаясь преодолеть силу, которое меня держит, или прорвать воздушное одеяло, на котором стою.
Говорю:
– А вдруг отсюда можно выбраться?
– Но что, если нам положено оставаться здесь? – спрашивает кто-то.
– Я сидеть и ждать не собираюсь, – заявляет адвокат.
– Может, нас поместили в карантин? – предполагает пожилая женщина.
– Будем держаться вместе, – решаю я.
– С фига ли ты раскомандовался? – влезает бандит.
– Он единственный, кто хоть что-то полезное предложил, – осаживает его адвокат.
Ухватив друг друга за талии, мы паровозиком движемся во тьму, я ощущаю рядом тела своих спутников. Адвокат спрашивает, у кого какие версии, и вскоре мы приходим к выводу, что так или иначе оказались тут из-за чумы. Никто не знает, как давно мы здесь. Мы не устаем, не чувствуем голода. По логике впереди должен быть какой-то край, дверь или лестница, ведущая прочь отсюда. И кто-нибудь должен нас услышать, если мы закричим изо всех сил. Пожилая женщина начинает петь, чтобы нарушить молчание, все подхватывают, а потом по очереди предлагают, что спеть еще – «Битлз», «Карпентерз», «Токинг Хедс».
Я как раз распеваю «Кокомо», когда адвокат вдруг ни с того ни с сего признается, что у него был роман на стороне.
– Ну и зачем нам эта информация? – спрашивает геймер. – Просто так?
– У меня семья есть, – объясняет адвокат. – Боюсь, жена меня бросит.
– Не исключено, – отзывается пожилая женщина. – Но если ты с ней нечестен, у вас уже никогда ничего хорошего не получится.
– Мы типа теперь душу друг другу изливаем? – не унимается геймер. – Ладно, мой старший брат погиб в аварии, водитель, который его сбил, скрылся с места происшествия. А нечего было путешествовать с плохой компанией. Впрочем, я и сам не святой.
– Моя мать умерла от передоза, когда я был маленьким, – делится бандит. – Нет-нет, вы не то подумали. Я плакал ночами напролет, и она принимала стимуляторы, чтобы хоть как-то держаться. Отец всю жизнь винил меня в ее смерти. Отвратно со мной обращался, мудак старый.