– Это просто эндогенные навязанные циклы организма, соответствующие суточному ритму.
– Извините, профессор. Английский у меня не родной, если что.
– Это его биологические часы, Пенни. Эндогенный означает, что суточные ритмы действуют самостоятельно. А навязанный – что ритмы подстраиваются под внешние условия, такие как свет и температура.
– Значит, его биологические часы подстроятся под новые условия?
– Конечно.
– И он будет писать как попало?
– Будет, когда этого потребует организм. А не когда ему велит циркадный ритм, мол, пора в туалет.
– Профессор, можно вопрос?
– Только не говори, что собираешься побрить голову.
– Чего?
– Валяй.
– Утром я читала в телефоне про всякие эксперименты со сном. Надо же было как-то время убить! В общем, я наткнулась на похожий эксперимент в Советском Союзе, в прошлом веке…
Уоллис улыбнулся.
– Я ждал, когда вы с Гуру меня об этом спросите.
Она говорила о диковинной легенде, которая в последние годы циркулировала в интернете. По самой распространенной из версий, в конце 1940-х годов пяти политическим заключенным в Советском Союзе предложили свободу, если они примут участие в государственном эксперименте: провести в замкнутом пространстве пятнадцать дней без сна, дыша вместо воздуха специальным стимулирующим газом.
– Ведь это похоже на то, чем сейчас занимаемся мы… – сказала Пенни.
– Надеюсь, наш газ не так токсичен, как в том случае, – заметил он.
– Это шутка?
– Русский эксперимент со сном – это легенда, Пенни. Чистый вымысел. Мы проводим тщательно просчитанное научное исследование.
– Но как вы думаете… такая жуть… может случиться в реальной жизни?
– В смысле, если долго не спать, возможны безумные поступки, членовредительство, убийство и людоедство? Ты об этом, Пенни?
– Нет, – ответила она застенчиво. – Просто от этой истории мурашки по коже. Может, потому что я здесь была одна…
– Хочешь совет, Пенни? Бери с собой интересный роман – это будет лучше, чем потреблять всякую дребедень из интернета.
– Верно, мысль хорошая. Может, я сама не чувствую, как устала. – Она зевнула, потом взяла рюкзак и поднялась. – Вы столько работаете, профессор. В свободное время что делаете?
– У меня есть хобби. Иногда заглядываю в спортзал.
– В Беркли сейчас так пусто. И непривычно – никого нет. Все мои друзья и подруги по домам разъехались.