Отлично помнила, что сначала розовощёкий незнакомец поговорил с тем парнем, что сейчас был хуже магической бомбы. Они поболтали о чём-то, пожали друг другу руки, и только потом человек подсел за наш столик. Ровно с той стороны, где находилась сумка. Я быстро её переложила на другую скамью, ближе к себе.
Полагаю, я отняла у человек возможность сунуть украшение в почтальонское снаряжение, и он запихнул его в карман моей куртки.
– Помнишь, когда тот голубоглазый человек, что к нам за стол присел на минуту – другую, отбыл?
– Не помню никакого парня за нашим столом.
– Куда там! – я насмешливо всплеснула руками. – Ты в этот момент в сторону глядел, ушами передёргивал, а я сразу поняла, что всю дальнейшую дорогу будешь мне байки про гостей трактира травить.
– Вот сейчас самое время поболтать о моих пристрастиях! – возмутился скакунок. – Давай до лучших времён оставим. Между прочим, того, который сейчас повержен и заморочен, разглядел во всей красе. За минуту до появления Грозного колдуна он кивал кому-то. Полагаю, не просто так.
– Да. Он ждал человека. Теперь уже кажется, что замороченный убийцу отвлекал, чтобы человек скрыться успел и убежать, как можно дальше.
– Человек, значит. Хорошо, что ты рубин сразу обнаружила, и мы направились к выходу, чтобы отдать обратно финтифлюшку. Ох, как подумаю… Ладно. Рубин – проблема, и тот парень, что заморожен, тоже проблема. Придётся объясняться с полицейскими с Лысой горы насчёт и первой, и второй. А из последствий: вылет из благонадёжных, честно повинившихся перед судом граждан Застенья, отрабатывающих повинность на благо и радость других жителей государства. Не поверят нам. Или поверят, но замучают проверками. Свезло же…
– Думаешь? – хитро посмотрела я на скакунка, а Лютик причмокнул губами, хотя, тут же озираясь, прикрыл их копытом. – Раз уж человек так хотел, чтобы рубин оказался у нас, то он должен знать, как его вернуть себе обратно. Он найдёт нас, и проблемы рассосутся. Нужно спрятать вещицу. Ещё уменьшиться не хочешь? И помолчать, сидя в кармане куртки?
А Лютик всё своё тараторил:
– Колдовство во имя спасения невинных, колдовством не считается. А мы – невинные и есть. Только о нарушении правил без санкций никто знать не должен до поры, до времени. Придётся исхитриться и прикрыть одно волшебство другим. Какие мысли на этот счёт? Чего предпримем?