Я бросаю в топку еду, выверенную по калоражу, чтобы мой высокоточный механизм исправно работал. Я вожу его на массаж, к косметологу, на тренировки. Я режу его скальпелем и перекраиваю с целью сделать красивее. Единственное, чего я не делаю, – не смотрю на свое тело как на живой организм.
Этот пункт отчасти похож на предыдущий (например, рабов тоже не принято воспринимать как живых людей), но есть отличия. Мой идеальный раб делает все, что я ему скажу. У него нет и не может быть своей воли, отличной от моей. Иногда мне может казаться, что мы живем душа в душу, потому что тело ни в чем мне не перечит и во всем со мной соглашается.
Любое отклонение от курса я воспринимаю как бунт против меня. Если это происходит, я делаю все, чтобы вразумить своего раба и объяснить ему, кто тут главный. Я чувствую, как во мне поднимается волна ненависти и жестокости, потому что оно! должно!! мне!!! подчиняться!!!! Я буду морить его голодом, гасить симптомы лекарствами, пытаться сделать так, чтобы вернуть все как было. Я не буду даже пытаться его слушать, потому что у раба нет права голоса.
Мое тело имеет право на существование, только если оно близко к идеалу. Только если его не стыдно показать. Тело-картинка существует только для других, даже на себя в зеркале я смотрю их глазами. Вне чужого взгляда мое тело не существует, у него нет смысла существовать. Даже когда я говорю, что одеваюсь для себя, я одеваюсь для себя в глазах окружающих.
Точно так же все, что происходит с моим телом, должно быть отражено на картинке. Куда я ходила, во что я была одета, что я делала, что ела…
Каким может быть контакт с телом
Как я уже сказала, он может быть абсолютно любым. Невозможно оценить его качество со стороны. Также невозможно утверждать, что вот это контакт, а вот это – нет. Но мне хочется дать несколько идей, которые могут показаться любопытными.
Он приветливо машет рукой, когда нас видит. Сначала мы по привычке сжимаемся, напрягаемся, коротко киваем и быстро отводим взгляд. Он кажется нам странным. Когда он говорит, нам кажется, что он лезет не в свое дело. Нас раздражает, что он рядом, что с его жизнью приходится считаться, что он начинает недовольно стучать в дверь, когда у нас громко играет музыка в четыре часа утра. Мы можем наблюдать из окна, как он возится на своей лужайке, и думать, что он занят ерундой.