Второй радостной вестью стало то, что двести персидских кораблей разбились у южной оконечности острова Эвбея во время недавнего шторма.
– Штормовые волны выбросили суда варваров на скалы близ Герестейского мыса, всё побережье в той местности усеяно корабельными обломками и трупами персов, – рассказывал Архитель обступившим его греческим военачальникам. – Мой корабль побывал там. Я лично могу засвидетельствовать, что ни один из варварских кораблей не спасся. Разгневанный Посейдон не пропустил вражеский флот к Еврипу!
Военачальники обнимали Архителя и трясли его за плечи, переполняемые радостными эмоциями. Фемистокл же назвал Архителя вестником счастливой Судьбы.
– Похоже, боги решили уравнять морские силы Ксеркса с нашим флотом! – заявил Фемистокл.
Прибежав в палатку Еврибиада, он поведал тому о гибели двухсот вражеских кораблей у мыса Герест и о подходе к Артемисию большого отряда аттических триер.
Еврибиад выслушал Фемистокла с непроницаемым лицом, хотя в глубине души возрадовался, как мальчишка.
– В таком случае отступление к Еврипу отменяется, – сказал Еврибиад. – Покуда персидские навархи не прознали о печальной судьбе своих триер, отправленных вокруг Эвбеи в наш тыл…
– Нужно ударить по флоту Ксеркса, стоящему у побережья Магнесии! – воскликнул Фемистокл, прочитавший мысль Еврибиада. – Клянусь Зевсом, момент для этого подходящий, ведь суда варваров наверняка сильно потрепало вчерашним штормом. – Фемистокл развернул папирус с изображённой на нём картой стоянок персидского флота. – Предлагаю совершить нападение на отряд киликийских кораблей, занимающих бухту у самой горловины Пагасейского пролива. От других стоянок персидских судов киликийцев заслоняет скалистый мыс Гриба. Если наши триеры подкрадутся незаметно и внезапно обрушатся на киликийские корабли, то прочие варвары не успеют прийти к ним на помощь.
– Обсудим это на совете, – промолвил Еврибиад.
Как верховный наварх Еврибиад мог бы своим приказом объявить по эллинскому флоту о выступлении к стоянке киликийцев, не собирая прочих навархов на совет. Однако Еврибиаду хотелось узнать мнение всех эллинских военачальников, увидеть, полны ли они решимости совершить эту дерзкую атаку. Еврибиад сознавал, что, если всё же флот варваров успеет на подмогу к киликийцам, тогда эллины окажутся в крайне невыгодном положении. Они будут отрезаны от мыса Артемисий, им придётся сражаться в полном окружении.