– Отправляй по домам защитников своих. Иначе сейчас дам приказ, их из пушек разметают тотчас. На тебе кровь будет, Никита…
Даже не взглянув на него, Никита Романович начал говорить с толпой, поблагодарил люд московский за заступничество и просил разойтись, дабы крови более не было. И толпа тотчас послушно начала расходиться, унося с собой убитых и раненых. Вскоре опустела площадь перед Кремлем, словно и не было ничего. Лишь черные пятна крови на земле и ворохи мусора напоминали о прошедших тут беспорядках.
– Никогда распрей меж нами не было, – молвил князь Мстиславский, когда Никита Романович прошел мимо него, направляясь к своему возку. – Скажи ныне, с нами ты или же нет? И ежели да, доложи о том думе. Сам ведаешь, как придется власть делить…
– Надобно не власть делить, а державу из пепла возрождать, – раздраженно возразил Никита Романович, садясь в возок, – о том наперво думы мои! С вами, не с вами… Тьфу!
И когда возок его покатился в сторону Варварки, охраняемый стражей и даже некоторыми из толпы бунтовщиков, что решили сопроводить любимого боярина до дома, князь Мстиславский, с прищуром глядя ему вслед, проговорил себе в бороду:
– Ну, поглядим!
Казалось, с каждым часом, неотвратимо приближавшим грядущее утро, буря над Москвой становилась все злее и злее. Ветер рвал кровлю с крыш, выкорчевывал деревья или ломал их пополам, валил наземь несчастных горожан, не успевших укрыться от стихии, и словно усиливал безжалостный поток воды, хлеставший с неба.
Утром же в Успенском соборе будет венчаться на царство наследник покойного государя Иоанна Васильевича – Феодор. Но сейчас…
Буря пугала. Люди, укрывшись в своих жилищах, с ужасом прислушивались к протяжному и грозному вою ветра, гадая: какую бурю пророчит стихия новому царствованию? Еще не оправились от бесконечной Ливонской войны, не успели хоть немного выдохнуть да голову приподнять от сыпавшихся еще недавно со всех сторон невзгод, а тут и государь Иоанн Васильевич скончался, «отец и заступник» своего народа. Конец его более чем полувекового правления многими воспринялся как конец света и предвестие скорого Страшного суда. Молвят, новый царь слаб здоровьем и всю власть готов отдать боярам. А старики прекрасно помнили произвол боярской власти, творившийся в малолетство покойного государя. Не приведи Господь снова…