– Снимал, только издали. На слайде пятно получилось. Ты-то, конечно, с медведями бывал в самых близких отношениях? – Чуть уловимая насмешка прозвучала в голосе гостя, и Алик бросил на него настороженный взгляд. Показалось, что в глазах Виктора еще искрились игривые лучики. Может быть, только показалось. Он уже с кошачьей вальяжностью растянулся на нарах, чистоплотно подложив под голову самосшитую альпинистскую пуховку, и аккуратно разгладил ворот свежей рубахи. Даже кошка эдак по-свойски приткнулась к нему и смежила веки.
Алик заволновался, соскочил с нар, подбросил дров в печку. Вспомнил, что не ответил на какой-то вопрос Виктора, переспросил и что-то ляпнул невпопад. «Неужели он знает о том случае, у озера, неужели между ним, стрелком и той женщиной есть связь? Кто она Виктору? Жена, сестра, подружка?» Так и не решившись спросить об этом напрямую, он полез в свой спальный мешок.
На охоту они пошли через день после снегопада, Виктор с ружьем и фотоаппаратом в громоздком кофре на боку, впереди Алик, налегке, с дубиной вынюхивал, высматривал следы и метки. Они спустились в пойменный лес. Несколько ворон, терпеливо нахохлившись, сидели на верхушке дерева, в небе ястреб делал круг за кругом.
– Кажется, кто-то есть! – оживился Алик. Прислушался, каменея лицом. – Слышал?
– Нет!
– Вроде треск. – Он прошел вперед, остановился, нагнулся и выпрямился, разглядывая что-то за деревьями.
– Сидит… Живой… Ты мой хороший! Первый в этом году и в этих местах.
Алик торопливо зашагал, проваливаясь в снег. Изжелта-серый волк лежал под деревом. Поняв, что замечен, он встал, рванулся. Петля держала его за живот. Чикиндист, азартно поблескивая глазами, остановился метрах в десяти.
– Фотать будешь?
Виктор передал ему ружье и открыл кожаный футляр камеры, блеснувшей холодом хирургического инструмента.
– Петля ненадежная, – предупредил Алик. – Перекручена вся… В каком стволе пуля?
Виктор пружинисто подошел к зверю метра на три, неуверенно припал на колено. Волк отступил, насколько позволял поводок. Овчарка и овчарка, показалось ему в первый миг, но зверь в упор взглянул на человека тяжелыми светло-коричневыми глазами. Спокойная, далеко не собачья истерично-боязливая, готовность дать отпор была в этом взгляде, на узкой морде приметными светлыми полосами по брылам была выписана лисья проницательность. Зверь с молчаливой угрозой показал клыки.