Как всякому бездомному человеку, ему часто приходилось жить в чужих домах и семьях. Он легко приспосабливался к незнакомым людям и обычаям, быстро усваивая отведенную ему роль. Подавив невольное смущение, он раскованно, почти нагловато, вытянул босые ноги, вытащил из кармана помятую сигарету, закурил, выдыхая дым в камин, обдумывая свое странное положение. Прошло минут пять. Алик бросил окурок в огонь, бесшумным плевком цыкнул за каминную решетку. Над его головой скрипнула лестница, зацокали женские каблучки. Алик задрал голову, увидев черное платье, голые ноги, сдернул теплые портянки и засунул их в сапог. Куртка валялась у ног, повесить ее было некуда.
С лестницы спустилась молодая женщина в платье с длинными рукавами, с глухим кружевным воротничком. Модная стрижка, подкрашенные глаза. Алик встал не из вежливости – это получилось само собой, он узнал ту, которую встретил на берегу озера, и оторопело уставился на нее.
– Здравствуй! – болезненно улыбнулась она, и Алик засомневался: да та ли это, загадочная незнакомка, до сих пор являвшаяся в снах? Ее глаза были не то чтобы холодными или безразличными, они были пустыми.
– Подвинь пуф. Пожалуйста.
Алик поставил у огня вторую табуретку, тоже сел, застенчиво улыбнулся. Этого он не хотел, так как передние зубы были поколоты в драках и дочерна прокурены.
– Меня зовут Аня, – выталкивая из себя каждое слово, вымученно сказала женщина: – А тебя?
– Алик!
В ее глазах появилась какая-то мысль, она обернулась, принуждая себя внимательно взглянуть на гостя:
– Альберт или Олег?
– Алик! – глуповато хихикнул чикиндист, радуясь, что появился повод для разговора. – Так записано в паспорте. Всех нормальных детей в капусте находят, а меня чабан Кошибай нашел в лесу… На морду глянул – ни мамбет, ни орыс, слегка на уйгура похож, ну и сдал в приют…
Старое, отработанное вступление обычно вызывало интерес слушателей. Алик уже раскрыл рот, чтобы «молотить» дальше о своей удалой доле… И озадаченно умолк. В глазах Анны не было ни искорки интереса и ничего общего с той, возможно, приукрашенной воображением, которую встретил на озере. Мгновенная растерянность сменилась злостью. Что-то дерзкое уже клокотало в его горле. К счастью, распахнулась дверь, вошел Виктор с румянцем во всю щеку, скинул ботинки, босиком прошел по залу, подхватив обувь. Алик с удовольствием отметил, что поступил со своими сапогами правильно и свободней зашевелил большими пальцами ног.