Аудитория постепенно заполняется студентами. Все еле ноги волочат.
– Ну, Ромео, – вновь обращается она ко мне, – имя-то у нас есть?
– У меня?
– Ну, ты ведь следил за мной все утро, – поддразнивает она.
Не могу удержаться от смеха, и нервозность понемногу спадает.
– Еще нет и восьми, – смотрю я на часы. – Так что «все утро» – явное преувеличение. Точнее будет, последние минут пять. – Подавшись вперед над столом, протягиваю ей руку. – Я Трэвис.
– Приятно познакомиться, Трэвис. – Она с улыбкой пожимает мою ладонь.
– А у тебя есть имя? – интересуюсь я и кладу руку на спинку сиденья между нами.
– Ага. Харлоу, – мягко сообщает она и делает глоток кофе.
Хочу спросить, новенькая ли она, но дверь в аудиторию закрывается и профессор начинает занятие.
Поспешно разворачиваюсь вперед и достаю ноутбук, чтобы делать заметки. На протяжении всей лекции мне так и не удается до конца сосредоточиться. То и дело поглядываю на нее, она ловит мои взгляды и нежно улыбается, отчего чертовски потеют ладони.
После окончания занятия убираю ноутбук и встаю, делая вид, что вовсе не жду Харлоу, однако внутренне пытаюсь набраться смелости и пригласить ее выпить кофе.
Шагаю медленно, словно черепаха, после оборачиваюсь. Она что-то печатает в телефоне. Уже собираюсь подойти к ней, когда в кармане жужжит мобильный. Мама. Меня так и подмывает отправить вызов на голосовую почту, но я все же нажимаю зеленую кнопку и выхожу из аудитории.
– Привет, – говорю, приложив телефон к уху.
– Ну хоть один ребенок отвечает на звонки, – драматично вздыхает мама, и я невольно усмехаюсь.
С тех пор как полгода назад скончался отец, ей нелегко одной со всем справляться, однако когда кто-либо пытается помочь, мама злится и заявляет, что она вполне независимая женщина. Вот и выходит: делаешь – плохо, не делаешь – опять плохо.
– Доброе утро, мам. – Оглядываюсь на дверь аудитории и неспешно направляюсь к выходу из здания, надеясь, что сумею вновь перехватить Харлоу. – Что случилось?
– Ты же знаешь, Трэвис, я не привыкла жаловаться, – начинает она, и я, не удержавшись, хмыкаю.
– Да, мама, конечно. – Устраиваюсь на скамейке под одним из деревьев. Опустив сумку рядом на сиденье, слежу за теми, кто входит и выходит из здания. – Не припомню, когда ты в последний раз на что-то жаловалась. Ну, разве что на прошлой неделе сокрушалась, что тебя больше никто никуда не приглашает.