Собирать можно было что угодно и где угодно. Красивые пивные крышечки (их клали на рельсы, чтобы поезд превратил в плашки), кассетные ленты, зажигалки (ценились особенно), детали от старой техники или металлического конструктора (ценился выше, чем пластмассовый), странные ржавые железки в форме буквы Е (или Ш – все спорили). Позже на это подсели все уличные друзья, и длиться такая игра могла месяцами, повышая ставки и принося незабываемые эмоции.
Фаина отчетливо помнила тот невыразимый детский восторг, с каким находишь для своей коллекции что-то редкое, чего точно нет ни у кого из друзей, и уже представляешь себе, как они обомлеют, когда увидят твой новый «товар». Может, поэтому ей до сих пор нравилось приобретать различные вещицы из прошлого века, о которых современные люди давно забыли. Это помогало ей вновь ощутить в себе крупицу фантомной радости. Почти что единственного неподдельного чувства.
Перемещаясь вдоль витрины с ширпотребом, какой продается лишь в подземных переходах, Фаина задумалась, может ли она сейчас позволить себе потратить деньги. Скоро должны дать небольшой аванс, часть его уйдет на уплату общежития, часть – на продукты… или спиртное, еще часть – родителям.
Нужно держаться на этой работе, пусть она и не нравится. По крайней мере, коллектив там неплохой, особенно начальник, а это уже полдела. Потерпеть можно. А вот найти работу по профессии – почти нереально. Для человека с высшим философским образованием в этом городе не нашлось перспектив. Об этом даже думать было смешно.
«Кому вы нужны?» – возмущался отец когда-то. Он оказался прав.
Девушка остановилась, расширив глаза.
– Сколько стоит эта… прелесть? – на выдохе спросила она.
– Сто пятьдесят. Но тебе отдам за сто тридцать.
Типичная уловка, когда красная цена товару – сотня. Но Фаина позволила себе эмоции, и хитрый продавец, заметив ее восхищение, не преминул сыграть на нем.
Сделка прошла успешно. Никаких сомнений и душевных терзаний не могло быть, когда речь шла о стильных древних игрушках вроде йо-йо. Лет десять назад у Фаины впервые появилась такая катушка, с тех самых пор девушка не могла унять к ним своей симпатии. Их движения завораживали… успокаивали. Дарили какую-то надежность.
Выскакивая из подземного перехода на улицу, от возбуждения перепрыгивая через две ступеньки, она сжимала йо-йо в кармане куртки замерзшими пальцами и корила себя за мысли о том, что ста тридцати рублей могло бы хватить на обед в столовой. Да и к черту еду! Кому она нужна? Подобная красота встречается раз в столетие. Нельзя позволить себе упустить невиданный шанс. Шанс немного побыть счастливым ребенком. Снова.