– В любом случае, – продолжил Хэмонд, словно не замечая моего смущения, – мы отправляемся в столицу послезавтра. Я уже распорядился о подготовке экипажа для вас и девочек. Что касается Лорен и её Грома…
– Она скорее пройдёт весь путь пешком, чем расстанется с ним, – с улыбкой закончила я. – Иногда мне кажется, что она любит этого коня больше, чем всех нас вместе взятых.
– В таком случае, Гром поедет с нами, – Хэмонд тоже улыбнулся. – У нас достаточно места для особо ценных скакунов.
Мы медленно обошли территорию вокруг замка, и Хэмонд показал мне конюшни – впечатляющие строения, где содержались десятки великолепных лошадей, амбары, ледник, кузницу и другие хозяйственные постройки. Всё говорило о богатстве и отличной организации поместья.
– Невероятно, – искренне восхитилась я, когда мы возвращались к дому, провожаемые закатными лучами солнца. – Твоя семья создала настоящую империю.
– Поколения Вайлишей работали над этим, – кивнул Хэмонд. – И теперь это наследие принадлежит и тебе тоже.
Я остановилась, глядя на величественный силуэт Красного замка, окрашенный в тёплые закатные тона. Мысль о том, что этот древний род, с его традициями, богатством и влиянием, теперь стал и моим родом, казалась одновременно пугающей и волнующей.
– Это большая ответственность, – тихо произнесла я.
– Которую ты не обязана нести одна, – Хэмонд мягко коснулся моей руки. – Мы семья, Элизабет. И всё, что принадлежит мне, принадлежит и тебе…
Солнце уже клонилось к закату, когда мы вернулись к Красному замку. Вечернее освещение придавало красным стенам особый, почти мистичный оттенок, словно они были выстроены не из камня, а из застывшего пламени.
Едва мы въехали во двор и спешились, как я заметила странное оживление у главного входа. Несколько слуг столпились у подножия лестницы, и оттуда доносились возбуждённые голоса, среди которых я узнала голоса моих дочерей и… Роберта?
Мы с Хэмондом не сговариваясь переглянулись и ускорили шаг, направляясь к источнику шума. И то, что мы увидели, заставило меня замереть от изумления. Роберт, обычно такой сдержанный и высокомерный, сейчас отчаянно тёрся спиной о перила лестницы, словно медведь о дерево. Его лицо и шея были покрыты ярко-красными пятнами, а выражение лица выражало смесь ярости и отчаяния.
– Я же предупреждала, что цветок матур голыми руками лучше не трогать! – возмущённо выговаривала ему Амели, уперев руки в бока. – Но нет, ты же заявил, что в своём саду разбираешься лучше!