За дверью послышалась какая-то возня, и мы вместе с Эдуардом повернулись на звук. Похоже, Ванда и Егор далеко не ушли и ждали меня в коридоре.
– Да пропустите же меня! – дверь приоткрылась, и до нас донёсся возмущённый вопль. – Я этого просто так не оставлю! Это совершенно возмутительно!
– Пётр Валерьянович, туда нельзя! – послышался голос Ванды. Судя по придыханию, она что есть сил пыталась сдержать мужчину, готового ворваться в библиотеку. – И не надо в меня тыкать этим журналом!
– Господин Савин, в библиотеке идёт совещание… – пропыхтел Егор.
– Вот когда они мне скажут, почему так со мной поступили, пускай продолжают совещаться!
– Что за… – Договорить Эдуард не успел.
Дверь распахнулась, и в библиотеку влетел весьма импозантный мужчина. Он был одет в короткое пальто, через плечо был перекинут огромный шарф в чёрно-белую полоску. В одной руке он держал глянцевый журнал, а в другой у него был зажат веер. Веер, кстати, был погнут. Наверное, он бил им Ванду по голове, чтобы прорваться сюда.
Вообще, у самого модного и известного модельера Петра Савина был пропуск в поместье. Но не удивлюсь, если бы он сумел прорваться сюда и без допуска, учитывая состояние, в котором он находился.
– Пётр Валерьянович, что вы себе позволяете? – Эд нахмурился, сложив руки на груди.
– Что я себе позволяю? – Савин заломил руки. – Если вы решили сменить модельный дом и выкинуть меня из своей жизни, то почему не сказали мне об этом в лицо? Почему не снизошли до того, чтобы написать записку на жалком клочке туалетной бумаги, что Савин вас разочаровал и вы больше не хотите, чтобы он вас одевал? – вопя это, модельер наступал на нас. Переглянувшись с Эдом, мы попятились. Я так вообще малодушно спрятался у Эдуарда за спиной и теперь выглядывал у него из-за плеча, готовый в любой момент спрятаться получше.
– С чего вы взяли, что мы хотим отказаться от ваших услуг? – попытался достучаться до разума модельера Эд. Он так же, как и я, совершенно не понимал, как можно успокоить его, не прибегая к насилию. Не связывать же, в самом деле. – Меня лично вполне устраивают…
– Да? А как тогда расценивать эту пощёчину? Ваша девочка появилась на известном фестивале не в той одежде, что я шил для неё, выбирая каждую нитку лично! Нет! Она появилась там в каком-то чудовищном плаще криворукого портняжки! Я бы ещё понял, если бы меня заменили на гения, превзошедшего меня! Я бы посыпал голову пеплом и ушёл, чтобы добиться совершенства! Но вот это, – и он ткнул Эду под нос фотографией в журнале.