Он встает из-за стола и протягивает мне руку. Я принимаю рукопожатие. Его пальцы крепко сжимают мои, и он не спешит отпускать их.
– По любым вопросам, рабочим и не только, можете смело обращаться ко мне. Я никогда не откажу вам в помощи, как и любому из моих сотрудников, – Оскар смотрит мне прямо в глаза. Его зрачки слегка расширяются, и я замечаю в них секундный интерес. Хотя, возможно, мне просто кажется. Я слишком насторожена. Он снова улыбается и, наконец, отпускает мою руку.
– Спасибо!
Я уже собираюсь уходить, как он окликает меня, заставляя обернуться.
– Мия, у нас есть небольшая традиция. Каждую пятницу в конце рабочего дня мы немного задерживаемся в офисе, подводим итоги рабочей недели и просто отдыхаем в неформальной обстановке, – он доброжелательно пожимает плечами, – ничего особенного. Просто возможность расслабиться в дружеской компании. Будем рады, если вы тоже присоединитесь к нам.
– Хорошо. Еще раз спасибо!
Я выхожу из кабинета и перевожу дыхание. Не таким мне представлялся мой новый босс. Или после работы в «City», в моем представлении они все должны быть непременно тираничными деспотами? Меня тут же подхватывает под руку Инесса. Такое ощущение, что она ждала моего появления под дверью.
– Ну как он тебе?
– Кто? – мы идем по коридору к комнате отдыха.
– Кто-кто! Совет федерации! Оскар Вячеславович?
– Он просил не называть его по отчеству, – я рассеянно хлопаю глазами, пока Инесса наливает нам кофе.
– О! Это хороший знак! Значит, ты принята в наш круг! Он сказал тебе про пятницу?
– Ага!
Инесса словно маленькая подпрыгивает на месте и хлопает в ладоши.
– Это чудесно! Я в тебе не ошиблась! Оскар скептически относится к сотрудникам женского пола и не берет кого-попало. Все девочки, которые работают здесь обладают талантом. И ты – не исключение, раз он дал тебе место.
Она картинно поднимает чашку кофе вверх, изображая тост.
– Так предлагаю выпить за нового члена «Stamperia»! Добро пожаловать в нашу дружную семью!
Я смущенно улыбаюсь, и стукаю свою чашку о ее. Звонкий «дзинь» оглашает комнату. Мне по-прежнему тяжело открыто проявлять свои эмоции. Все мои чувства словно до сих пор на жестких седативных. Я боюсь расслабиться.
– Ураааа! – зато Инесса делает это за нас двоих.
– Ну что, тогда пошли работать? И кстати, – ее тон меняется, и она заговорщицки подмигивает, наклоняясь к самому моему уху, будто нас мог кто-то подслушать.