Я устроился между братьями Палузи.
– Вы думаете, что пантера по-прежнему где-то недалеко от ямы, в которой ее видел Куал?
– Каждая пантера живет на своей собственной территории, – пояснил Адад, поглаживая бородку, но при этом не отводя глаз от Логовища Мантикоры. – Обычно они спускаются сюда с гор Атласа и, когда находят для себя удобное место, остаются.
– На самом деле черная пантера – это просто темный леопард, – добавил Бальтазар. – Это как у людей: одни смуглые, а у других светлая кожа. Но дело в том, что черные леопарды – это исключение, поэтому они так ценятся.
– Но за целый день мы не увидели никаких следов хищника, – настаивал я. – Разве это нормально?
– Да, – сказал Адад. – Леопарды и львы охотятся по ночам.
Я запыхтел, рассердившись, как фавн, у которого стащили флейту:
– А вы не могли сообщить мне это утром, а не сейчас? Тогда я бы, вероятно, провел время за чтением в паланкине. По крайней мере, мне бы не пришлось валяться здесь на земле, и от солнца я бы спрятался!
Провожая меня до паланкина, Сервус сказал:
– Доминус, ты мог бы, наверное, разрешить мне дойти до серебряного рудника. Куал говорил, что до него можно добраться меньше чем за день.
– А что ты там забыл, на этом чертовом руднике? Зачем тебе туда? – спросил я на ходу.
– Рабам нужны кое-какие вещи, а кроме того, я, вероятно, смогу раздобыть продукты, чтобы приготовить для тебя блюда получше.
– Меня эта идея вовсе не привлекает.
– Но, доминус…
– Я сказал – нет!
Я пребывал в отвратительном настроении и пригрозил ему двадцатью ударами хлыста, если он будет и дальше настаивать, а потом удалился в свой паланкин и задернул занавеси.
Мне не хотелось, чтобы Сервус отлучался так надолго, потому что внутри Подковы я мог, по крайней мере, следить за его движениями. Вспомни, Прозерпина, его слова, которые я услышал, когда валялся пьяный на вилле наместника Нурсия. Я позвал к себе Ситир и, уединившись с ней в моем паланкине, поведал ей все, что накопилось у меня на сердце:
– Ты пригрозила, что прикончишь меня, когда я непочтительно отозвался о Гее, Сервус желает смерти мне и всем патрициям вообще, а братья Палузи собираются заколоть меня и закопать где-нибудь в пустыне! Есть ли в Африке человек, который бы не хотел меня убить? – завопил я. – А мой единственный защитник – безоружная женщина, которая ходит в чем мать родила и носит только каменное кольцо на щиколотке! – Я посмотрел ей в глаза. – Мне даже неясно, зачем тебе хранить верность Туллию, но я хочу знать наверняка, есть ли у меня хоть какая-то защита от удара в спину. Скажи мне: ты тоже желаешь моей смерти?