Я обошла его и устремилась вперед, но тут же оказалась припечатана к стене его сильной рукой.
– Что ты сказала?! – угрожающе прохрипел он мне в лицо, склоняясь.
– Ты – цепной пес, – повторила я четко бьющие по ее самолюбию слова, зная, что именно они вывели его из себя.
Тут же мужская рука сомкнулась на моем горле, а глаза Чарослава зажглись такой убийственной злостью, что я даже на миг испугалась. Но унижать и обзывать себя я не собиралась позволять никому, даже этим средневековым дикарям.
– Ты, видимо, забыла с кем говоришь, девка? – процедил он мне в лицо, и пальцы стиснули мою шею так, что я едва могла дышать. Вторая его рука жестко удерживала мое плечо, чтобы я не вырвалась. – Еще никто не позволял себе говорить так со мной!
– Я не все! И я сказала правду. Унизительно для такого, как ты, петь под дудку старого самодура. И убери, пожалуйста, руку. Мне больно, – с достоинством добавила я.
Я видела, как в глазах Чарослава зажглась тьма, и мне подумалось, что сейчас он точно придушит меня, я и так уже жадно хватала ртом воздух. Вцепившись в его сильную руку, я пыталась оторвать ее от своей шеи, но он даже не ослабил хватку, продолжая неумолимо давить на горло. Перед моими глазами уже забегали черные точки.
Но в следующий момент он глухо выдохнул, убрал руку и даже чуть отодвинулся от меня. Но в его глазах полыхало яростное бешенство.
– Я знаю, отчего ты осмелела, дерзкая девчонка. Думаешь, если я бастард, то и ненастоящий сын отца? – прохрипел он.
– Э-э-э, – замялась я.
– Но я единственный его сын, и вообще ребенок. Других нет! А ты еще не зачала и наверняка бесплодна! И пока других наследников нет, я здесь главный после отца! Уяснила?
– Да. Если это все, что ты мне намеревался сказать, я пойду, – заявила и, обойдя его, деловито поспешила по коридору дальше.
– Вея! Отец все узнает о твоем недостойном поведении и о том, что ты была на рынке! – раздался мне в спину его низкий рык. – Так что не думай, что тебе все сойдет с рук.
На эту угрозу я только поморщилась, лишь на миг приостановившись, и последовала дальше. Подумала о том, какой же он еще молодой, категоричный и вспыльчивый. Ни в какую не хочет признавать то, что в этом споре сейчас выиграла я. К тому же еще и подлец. Решил отомстить таким гнусным образом за мои слова про пса, которые ему явно не понравились.