– Хорошо. Пока вы находились в прогулочном дворике, могли мимо вашей камеры пройти другие заключенные?
– Да, разумеется. Я содержался в камере, расположенной практически в центре корпуса.
Пару секунд Ян молчал.
– Значит, доброжелатель может быть из числа заключенных и персонала.
– Он может быть кем угодно, в том числе волонтером и священнослужителем – они частые гости в Сан-Витторе.
“Н-да, так себе зацепка”.
– Заключенные имеют возможность что-либо подбросить в камеру незаметно?
– Это исключено, если только заключённый не работает в хозобслуге.
– В Сан-Витторе используют заключённых в качестве хозобслуги?
– Да, из числа осуждённых.
– Хорошо. Тогда скажите вот что: пока вы отбываете срок, странных посетителей не было? Например, ухмыляющегося следователя или злорадствующего полицейского?
– Нет. Только жена и адвокат, но они, насколько я знаю, нисколько не рады моему положению, – дон Лучано улыбнулся и посмотрел на жену.
– У вас записки не осталось?
– Нет, я ее выбросил в унитаз.
– На ваш взгляд, она написана мужской или женской рукой?
– Хм, интересный вопрос. Сложно сказать, но когда я ее прочел, у меня и мысли не было, что ее могла написать женщина. Слишком лаконично.
Лукавый кивнул.
– Может были какие-то особенности почерка? Слова были написаны прописью?
Дон Луче задумался. Он больше не улыбался, стараясь воспроизвести по памяти каждую букву.
– Да, было. Буква g была … как объяснить … не закруглена, и очень напоминала q. То есть она напоминала С, но с хвостиком, как у q.
Ян кивнул.
– Хорошо, спасибо дон Лучано, больше не смею докучать. Если вспомните хоть какую-то ничтожную деталь, дайте знать.
– Обязательно, Джанлука. Всего доброго, и ещё раз спасибо за все!
Ян вышел из кабинки и встал у окна. Следующий час он просто стоял и смотрел на серые объекты тюремной инфраструктуры. Своим цветом они напоминали Яну о том, что жизнь для местных обитателей и многих посетителей в какой-то момент утратила яркие краски. Ян думал о синьоре Карле, вспоминал, как она танцевала. Богатая, ещё молодая и красивая женщина вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, теперь вынуждена прятаться за спиной телохранителя и смотреть на мужа через стекло. Возможно, для нее жизнь навсегда потеряла яркие краски.
На обратном пути синьора спросила, был ли разговор полезен? Ян и сам в данный момент пытался понять, есть ли от беседы какая-то польза.