– Ах ты ж, пёс драный, ты посмел нас, доблестных воинов Шариата шакалами обозвать?! – брызгая слюной, возмутился чеченец, и, вынув из кармана складной нож, начал с угрожающим видом приближаться к нему.
Остальные вскочили с кровати и, выкрикивая угрозы, окружили его. А один из них, коренастый крепыш, незаметно подкравшись сзади, обхватил его руками за шею и прижал к себе. Воспользовавшись его беспомощным положением, высокий чеченец подскочил к нему и саданул ногой в пах. Поморщившись от боли, Малышев затем изловчился и в отместку ударил его ногой под колено. Тот громко вскрикнул и схватился за больное место обеими руками.
В это время в спальное помещение, услышав шум и крики, вбежал охранник.
Увидев его, все чеченцы как по команде отпрянули в стороны и напустили на себя невинный вид. А высокий, прихрамывая на правую ногу, приблизился к охраннику, протянул ему свой нож и с возмущением завопил:
– Этот нож мы отняли у русского! Он хотел им меня зарезать! Арестуйте его! Арестуйте!
Малышев презрительно покосился в его сторону, но промолчал.
А охранник, не долго думая, вдруг подскочил к нему и выпустил из баллончика в его лицо струю слезоточивого газа. Затем резко заломил руки за спину, защёлкнул на запястьях наручники и потащил в караулку.
Около минуты Малышев вообще ничего не видел, потому что из глаз ручьями текли слёзы, и режущая боль была такой невыносимой, что хотелось раздирать их руками. Затем вдруг всё прошло, только воспалённые от едкого газа глаза ещё долго оставались красными.
Вскоре в караулку вошли двое молодых, дюжих охранников, и, схватив его под руки, повели на территорию первого лагеря, к зданию приёма и регистрации. Оказалось, что в нём имеется ещё и цокольный этаж, на котором находился лагерный изолятор с несколькими камерами.
Охранники завели Малышева в одну из них, сняли наручники и, захлопнув металлическую дверь, ушли.
Камера была совсем маленькой и узкой, не имела даже окна, и в ней стоял только стол с двумя стульями.
«Похоже, что это самая настоящая провокация, подстроенная англичанами, – подавленно подумал он, садясь. – Ведь если бы это было не так, то чеченцы никогда не посмели бы затеять конфликт перед глазком камеры слежения. Да и нож у них был явно не свой, потому что в лагере всех очень тщательно обыскивают и подобные вещи изымают. Ладно, посмотрим, что будет дальше, но я так просто не сдамся!»