– Именно с их стороны, – настаивал Малышев, – но только вышеназванные лица являлись заказчиками преследования, а кто мне угрожал, я не знаю. Могу только предполагать, что это был кто-то из бандитов.
– Вы определили по голосу возраст человека, который вам угрожал?
– Да, ему примерно было пятьдесят лет.
– После угроз вы сменили номер телефона?
– Нет.
– Почему?
– Это было бессмысленно, потому что скрыть подобную информацию от силовых структур невозможно.
– Вам приходили письма с угрозами?
–Да.
– Какой был почерк?
– Каллиграфический. Да вы сами можете в этом убедиться, так как я их отдал ещё в аэропорту, и поэтому они должны находиться в моём деле! – с чувством предложил Малышев.
Но представитель к его словам отнёсся равнодушно, словно из-за отсутствия повода к придиркам не хотел продолжать разговор на эту тему. Но потом этот повод он всё-таки нашёл.
– А по-вашему мнению, сколько лет было человеку, который писал эти письма?
– Я не почерковед, чтобы уметь разбираться в таких тонкостях, – ухмыльнулся Малышев.
– А вы полагаете, что это был вовсе не тот, который угрожал вам по телефону?
– Может, и тот, я не знаю…
– То есть, вы согласны с тем, что это мог быть один и тот же человек?
– Да.
– А если это так, то по простейшей логике становится понятно, что ему пятьдесят лет, но вместо того, чтобы внятно и правдиво отвечать на вопросы, вы отнимаете у нас время и пытаетесь запутать! – раздражённо повысил голос представитель.
«Кто кого путает, уже и дураку понятно… – подумал Малышев, чувствуя, что от возмущения его лицо начинает наливаться кровью. – А также нет сомнений и в том, что здесь явно попахивает дурдомом…»
– Но доказательств, что это было одно и тоже лицо, не существует, а поэтому ваша так называемая логика несостоятельна! – огрызнулся он.
– Отвечать только на вопросы, иначе у вас могут возникнуть очень серьёзные проблемы! – строго предупредил представитель.
«Когда убедительных аргументов для ответа не находится, проще, конечно, прижучить… – с презрением подумал Малышев. – А адвокат тоже хорош… Вместо того, чтобы вмешаться и остановить это безобразие, он опустил глаза и делает вид, что происходящее его не касается. Ясно: рассчитывать на него после такого поведения было бы более чем наивно.»
– Если вас преследовали, вы должны были немедленно переменить местожительство и уехать, – продолжал тот. – Вы сделали это?