Малышев связывал его с коварной затеей Николая, но больше ни о чём не знал, мог только смутно догадываться. Он даже спросил об этом у знакомого охранника, но тот ответил, что разглашать информацию им строго запретили.
К утру усиленная охрана незаметно исчезла, в лагере восстановился обычный режим, и казалось, что ничего и не происходило.
В течение нескольких последующих дней Малышев поневоле стал обращать внимание на то, что почему-то нигде не видно Николая. Но в то же время он часто замечал Алексея.
«Наверное, его за особые «заслуги» перевели в другой лагерь с более свободным режимом, – предположил он. – Но тогда почему только его одного, если они оба участвовали в этом грязном деле? Нет, тут что-то не так…»
Как-то вечером, выходя после ужина из столовой, он неожиданно столкнулся с Алексеем, и, словно ненароком, полюбопытствовал:
– Что-то давненько не видно Николая… Ты, часом не знаешь, куда это он делся?
– Так его же арестовали, – с улыбкой ответил тот, словно речь шла о чем-то потешном. – Организатором побега оказался – ну кто бы мог подумать… – вздохнул с притворным сокрушением.
«Как это он мог им оказаться, если наоборот собирался на румын доносить?..» – с недоумением подумал Малышев. И подозрительно спросил:
– А откуда тебе об этом известно?
– Охранник сказал.
«Что-то тут не так, потому что мне он говорить отказался, ссылаясь на секретность информации… – недоверчиво покосился Малышев.
И вдруг до него дошло со всей омерзительной действительностью происшедшего, что Алексей донёс не только о готовящемся побеге, но и оклеветал сотоварища, выдав его за организатора.
– Арест Николая – твоя работа? – осуждающе заглянул он ему в глаза.
Тот мгновенно преобразился: с лица слетела улыбка, а взгляд стал хищным и злым.
– Ну и что дальше? – с вызовом и иронией процедил он. – Может, собираешься читать мне лекцию о нравственности или начнёшь кулаком грозить?
– Нет, здесь нельзя, а то ещё и меня вслед за своим подельником отправишь, – со спокойной улыбкой ответил Малышев. – Всего лишь хочу сказать, что впервые вижу, с какой потрясающей коварностью один прохвост перехитрил другого. Хороший же «подарочек» получат англичане, если дадут тебе убежище… Такой, что ещё не раз горькими слезами зальются.
– Ты чё, дядя, приключений на свою задницу ищешь? – оскорблено прошипел тот. – Запомни: у меня теперь в лагере большой авторитет, и если захочу, вмиг под депортацию загремишь, понял?!