Малышев взял авторучку, поставил подпись, и на этом приём был закончен.
А утром следующего дня его снова пригласили в офис.
На этот раз его принимала пожилая и худосочная представительница эмиграционной службы. Положив перед ним на стол какой-то документ и авторучку, она через переводчика, который, судя по внешности и говору, был выходцем из Украины, сказала:
– Здесь написано о том, что вам запрещается разглашать любую информацию, касающуюся прошения убежища и работы эмиграционных служб. В противном случае вы будете преследовать по уголовному закону Соединённого Королевства. Подпишите.
После того как Малышев поставил свою подпись, она спрятала документ в папку и продолжала:
– До решения суда вы направляетесь в город Гастингс, в отель «Адэлфи». Там получите трёхразовое питание и пособие – по десять фунтов в неделю.
Выдав ему сопроводительные документы, билет на электропоезд и пособие за первую неделю, она добавила:
– А удостоверение личности и вещи, которые у вас изъяли, вам вернут перед отправкой на станцию, – это будет ближе к полудню. Желаю удачи! – улыбнулась и протянула она на прощание руку.
Переводчик тоже улыбнулся и стал Малышева подбодрять:
– Радуйтесь, вам крупно повезло! Этот город находится на южной стороне Великобритании, на самом берегу Ла-Манша! Шикарный отель, море, солнце, пальмы – настоящий рай земной! Скажу вам откровенно, что за весь многолетний период моей работы здесь в качестве переводчика, я впервые вижу, чтобы русского отправляли не на север, а в такое великолепное место!
– И за что такие блага? – недоумённо спросил Малышев.
– в Хоум – Офисе работают очень умные и участливые люди, поэтому они и понимают, что после преследования вам необходима обстановка, способствующая восстановлению здоровья и полноценному отдыху, – назидательно ответил тот. – И даже скажу больше: в подобные места отправляют только перспективных, то есть тех, кому собираются дать убежище.
«Ох, чувствую, опять обманом попахивает, но говорит так красиво и заманчиво, что поневоле заслушаешься, – подумал Малышев, вновь обретая надежду. – Ладно, как сказал слепой, посмотрим…»