ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. РАБОТНИК СТАДИОНА В ТРЕХ РАЗНОЦВЕТНЫХ ХАЛАТАХ
Когда стихнет рев самолета, я расскажу, кого имела в виду. А пока что, ввиду того, что самолёт на полном серьезе решил упасть на наш дом, пришла пора спасаться. Только вот как? От рева закладывало уши, и я подошла к окну и открыла его. Просто так. На всякий случай. Помня, что нахожусь на тринадцатом этаже. Ого! Я всегда считала, что из моих окон открывается прекрасный вид на помойку, которая заканчивается пустырем, но видно, что за те пол часа, что я не заглядывала в окно, в мире и конкретно на моей улице, что-то изменилось. Теперь из моих окон открывался прекрасный вид на стадион, и, что характерно, моё окно оказалось почти вровень с самой высокой трибуной стадиона. Время на размышления кончилось, и, когда гул почти упавшего на дом самолёта и рев трибун слились в один звук, я приняла решение. Вернее, моё тело приняло за меня решение. Голова ещё соображала, а тело уже было там, на стадионной трибуне. Благо, как раз все зрители в едином порыве поднялись и орали что-то несусветное. Поэтому на меня вряд ли кто обратил внимание. Я села и решила всем своим видом показывать, что тут и была с самого начала матча. Но оказалось, что это лишнее. Никто и не собирался больше садиться. Матч закончился, а зрители орали, видимо приветствуя победивших и порицая проигравших. Конкретнее сказать не могу, потому что язык, на котором кричали зрители, был мне незнаком.
Трибуны пустели.
А я сидела, не зная, что делать дальше. Совершенно бесшумно и неизвестно откуда, появился мужчина в красном халате и с носилками. Он обратился ко мне на том же неизвестном мне языке. Я пожала плечами, надеясь, что он истолкует мой жест как надо, и отстанет. Но уловка не сработала. Мужчина снова обратился ко мне. Интонация была огорченной. Я показала, что не понимаю. Тогда мужчина стал развязывать пояс на халате. Я испугалась. Но как оказалось совершенно зря! Мужчина снял с себя халат. Под красным халатом оказался ещё один. Синий. Он попытался надеть на меня тот халат, который снял. Когда я отказалась от такого щедрого подарка, он попытался уложить меня на носилки. Когда же я отклонила и это предложение, мужчина засмеялся и вдруг запел песню. Я шарахнулась в сторону. Тогда мужчина резко замолчал и начал развязывать пояс своего синего халата. Под синим халатом был ещё белый. Происходящее нравилось все меньше и меньше, и я повернулась к своему окну, надеясь, что угроза самолетопадения миновала, и я могу вернуться домой.